С этими словами он вылез за окно.
Маленькое отверстие в дуле пистолета казалось огромной черной пустотой. Колени Виллы весьма заметно ослабели. Она совершенно неосознанно наткнулась на столик у стены, из-за чего незажженный подсвечник с грохотом упал на пол. Злоумышленник резко вздрогнул, но к счастью, не настолько резко, чтобы спустить курок.
Однако это сбило его с толку, и он не заметил, как тень пересекла окно, прижавшись к одной из его сторон. Вилла не отрывала глаз от незнакомца, но просто украдкой отдалилась от окна, заставив негодяя повернуться спиной к нему.
Прямо позади мужчины, в окне на короткое мгновение показался один палец, четко высовывавшийся на фоне жемчужно-серого дневного света. Один? Один что?
Затем показалось два пальца. Ах, отсчет. Вилла приготовилась.
Три.
Вилла упала на пол, закрыв собой Миртл. Окно взорвалось дождем из осколков стекла, и Натаниэль впрыгнул в комнату. Дверь задрожала от повторяющихся ударов о ее поверхность больших, решительно настроенных тел, затем, наконец, с треском подалась. Рен Портер ворвался в комнату, сопровождаемый несколькими лакеями. Злоумышленник не знал, в кого ему прицелиться сначала.
Затем стало слишком поздно решать этот вопрос. Натаниэль повалил его на пол, разоружил и избил самым серьезным образом. Когда мужчина потерял сознание — ну, может быть, чуть позже, чем это случилось — Натаниэль остановился и встал, его грудь резко вздымалась и опускалась.
Вилла подбежала к нему и бросилась в его объятия. Он прижал ее к себе так близко, как только мог.
— Отлично сыграно, цветочек, — прошептал он, его смешок был хриплым от отчаянной тревоги за нее. — Мне особенно понравилась та часть, где ты потребовала свои туфли обратно, что бросить их снова.
Она позволила ему еще раз сжать ее в объятиях, а затем поспешила к Миртл. Рен Портер стоял на коленях возле упавшей женщины. Миртл уже приходила в себя.
— По-моему, у нее будет самая страшная головная боль за всю жизнь, но ей не причинили никакого непоправимого вреда, — Рен усмехнулся Вилле своей кривобокой улыбкой, словно извиняясь. — Однако я бы не рекомендовал настойку опия. Она заставляет совершать дьявольские вещи.
Вилла тепло улыбнулась ему.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — он быстро кивнул ей головой в благодарность. Она подтолкнула его к двери. — Возвращайтесь обратно в постель, сумасшедший. Никто не умрет в моем доме, вы понимаете?
Рен тихо рассмеялся и поклонился.
— Да, миледи.
В дверях показался лорд Ливерпул. Он бросил взгляд на человека на полу.
— Вечно эти проклятые Уодсуорты! — затем он уставился на Натаниэля. — Луи Уодсуорт находился в Тауэре больше недели, под надежной охраной! Никто никогда не мог сбежать из Тауэра!