— Это почему же вы около меня положили Макара? Ведь для всех он что-то делал. И все мы перед ним в долгу.
— Все должны, разве мы спорим, должны по самые уши, но ты ему должен по самую маковку. Мы брали у Макара крохами, а ты давился кусками. Да и наказ Макаров должен помнить: он завещал, чтобы ты похоронил его. Это мы много раз слышали.
— Ладно, зовите бабок, будем обмывать, — сдался Хомин, почувствовал неправоту свою.
Буран метался среди людей. Подбегал к трупу, ставил лапы ему на грудь, лизал лицо, ласкался к людям, будто ждал от них участия. Но вместо этого Хомин сильно пнул пса в бок, выругался:
— Носит тебя тут, дьяволина! Пошел вон! — замахнулся фонарем. Пес ощерил зубы, готовый прыгнуть на Хомина. Не прыгнул, отошел и лег у забора, блестел оттуда горящими глазами.
— Так ему и надо, — проспал дьявол своего колдуна, — злорадствовала Кузиха. — Отходился, черт старый.
— Да замолчи ты, дьяволица! — взревел Хомин. — Замолчи, старая сука, надоело слушать тебя.
— Это я-то сука, кобель ты шелудивый, поганец дьявольский? Ты заодно с колдуном, потому и разбогател. Кузиха начала кричать, ругать Макара и Хомина. Хомин взъярился, схватил Кузиху за плечи и толкнул в снег. Кузиха вскочила и с руганью убежала домой.
Но Макару теперь было все равно, кто на него зол, кто к нему добр.
К утру прибыли казенные люди. Они осмотрели труп, нашли след винтовочной пули.
— Ну, что скажешь? — повернулся пристав к волостному.
— То и скажу, что Макара, царство ему небесное, — перекрестился волосяной, — торкнул Шишканов.
— Да ну? Этот смутьян? Да? Не верится. Ить Макар был с ним заодно.
— Потом они поругались. Староверы видели, как стрелял в Макара Шишканов. Приезжал Бережнов, обсказал мне все, что и как.
— Непонятная история.
— Коль непонятная, надо разобраться. Страшней бунтовщиков нет людей на свете.
— Добре.
Шишканова взяли под арест, чем немало удивили сельчан. На допросе Шишканов сказал, что вчера был на охоте, но Макара не видел, да и за что бы он стал убивать Макара, человека добрейшей души. Приехали из Каменки свидетели — Степан Бережнов и его друзья — и показали на Шишканова. Пристав торжествовал. Преступник найден, можно его отправлять в губернский суд. Одним бунтовщиком меньше будет в этом краю. Пристав получит награду, волостной — похвалу.
Между тем в народе шли шепотки, что, мол, зря Макара принесли в деревню, что, мол, надо было схоронить там, где был убит. Даже Анисья поддалась этим разговорам, шептала мужу:
— Евтих, откажись от Макара, не было бы беды от этих похорон.
Но Евтих вспыхнул, наконец совесть заговорила в нем: