— Где Ведея?…
И так перепуганные холопы втянули головы в плечи, развели руками:
— Все пропали…
— Куда пропали?!
— Колдовство!
Позвали попа. Тот водой Судислава побрызгал, дымом окурил.
— Вставай, князюшко! Изгнал я бесов из тебя!
Князь поднялся на ноги, огляделся:
— Ты скажи мне, поп, куда подевался род Невзора?
— Чародейство поганое!
— Верни мне назад Ведею!
Поп заплевался, замахал руками:
— На что тебе девка поганая? Не смей и думать о ней! А косу её в огонь брось!
Судислав погладил косу, спрятал у себя на груди и пошёл, словно туча чёрная.
— Деревню спалить! — велел.
Князь для Ведеи терем выстроил в сосновом бору, слуг поставил, чтобы ходили за ней да выполняли все её прихоти. В свои хоромы бы отвёз и в палатах поселил, но в доме была жена. А по новой вере, что принял, вторую иметь не дозволялось, и тем паче наложницу содержать…
Приезжал Судислав три года назад к Невзору с дарами великими, просил отдать в жёны младшую дочь.
— Отдам тебе Ведею, — сказал тогда непокорный старейшина. — Но вели своим попам и монахам не трогать мой род. И чтобы мы вольно жили на своих землях, как прежде было дедами установлено. А Ведею крестить не смей! Не хочу, чтобы на её теле висел знак смерти.
Князь бы согласился, да услышали это попы и давай зудеть — не смей душу свою антихристу продавать за плотскую утеху. Не можешь уговорить поганого Невзора, силой возьми его дочь, приведи в храм, а через неё мы доберёмся до всего вольного рода.
Да вот оказалось, и силой не взять эту непокорную деву…
— Сжечь деревню Невзора! — велел Судислав. — Чтобы следа не осталось!
— Спалить гнездо колдунов и ведьм поганых! — подхватили попы. — В огонь бесовское пристанище!
Судислав велел станом встать на холме и выставить охрану по окрестным лесам, а всех Невзоровых родичей, которые вернутся, ловить и к нему приводить.
— Луна на убыль не сегодня-завтра пойдёт, — сказал он верным холопам. — Может, колдовство кончится — вот тут их и возьмём.
— Поганые скот бросили, все имущество, — говорят те. — Жалко в огонь пускать…
— Возьмите все себе, — позволил князь, зная, что без добычи холопам никак нельзя.
Сам же достал косу из-за пазухи — свою добычу и пошел бродить по лесам. Не было у него в душе надежды, что вернётся Ведея. Одна дума сидела в голове, что уже никогда не увидит глаз, пронзающих, синих, которые будто в душу заглядывают, жить во спокойствии не дают, сон уносят. И орать зверем после этого хочется, крушить и жечь всё подряд, потому как рядом её нет. Боль в голове, боль в груди.
Рука меч сжала, костяшки на пальцах белыми стали.