Секира и меч - Сергей Михайлович Зайцев

Секира и меч

Герой романа, человек чести, в силу сложившихся обстоятельств гоним обществом и вынужден скрываться в лесах. Он единственный, кто имеет достаточно мужества и сил отплатить князю и его людям за то зло, что они совершили. Пройдет время, и герой-русич волей судьбы станет участником первого крестового похода…

Читать Секира и меч (Зайцев) полностью

ПРОЛОГ

Впереди между деревьями мелькал алый плащ князя. Сразу за ним – зеленый. Плащ Святополка. Любимца князя. Этого выскочки, проходимца из Киева. Хитрого, скользкого, изворотливого…

Десятник Корнил смотрел Святополку в спину. «Чем князю угодил?.. Или он известный воин? Вроде нет. Никто его с обнаженным мечом не видел; болтается оружие на поясе для виду. Такому воину, наверное, – в курятнике воевать! Брови хмурить – воробьев пугать!… Или он родонит? Тоже – нет. Ни роду, ни племени у Святополка. Ни даже пристанища, кроме разве того, что дал ему князь. Говорят, вся жизнь Святополка – то же, что ветер в поле!… Или он владеет богатством несметным? Какое там! Что за пазухой держит, то и его!… Подольститься умеет, словечко вовремя ввернуть – это точно. В этом умении и все его богатство. Этим, верно, и берет князя. Князь-то молод. Ему приятны льстивые слова. Не спешит отличать лесть от правды…»

Так размышлял, погоняя коня, десятник Корнил по прозвищу Рваная Щека. Погонял, на десяток свой оглядывался. Всадники – голодные, хмурые ехали молча. За ними едва поспевал обоз – дюжина полупустых телег. Село за селом проезжали, деревню за деревней, а в телегах груза почти не прибавлялось. Обнищал народ за последние неурожайные годы, оголодал за зиму – долгую и на редкость холодную. Почти в каждом дворе не хотели платить оброк. Приходилось угрозами брать или выколачивать силой. Зерно, оставленное на семена, отбирали. Не раз доходило до унижения: люди роптали, а то и проклинали в спину, вослед; на князя боялись дурное слово сказать, хулили десятника…

«Ничего, разживутся! Народ живуч… Плачут, плачут: есть нечего, но до осени как-то дотягивают. Припрятывают, это известно. А ежели и попухнут с голоду, не беда! Даже если перемрут некоторые, что ему-то, Корнилу, печалиться! Те перемрут, кто его проклинал… – успокаивал себя десятник. – Значит, плохо работали, ленивы были, не хотели осенью за упавшим зернышком нагнуться, жнивью поклониться…»

Десятник махнул рукой ратникам:

– Догоняй!…

И сам подстегнул коня.

Алый плащ князя Мстислава весело мелькал среди стволов берез. За ним так и увивался плащ зеленый…

«Вот кого не надо подгонять! От князя ни на шаг не отступает. То в левое ухо нашептывает, то в правое. Как соты – меды, источает лесть!… Ну ничего! Лесть лестью, да с этим князь разберется однажды, наберется мудрости; хоть и молод, а не так глуп, чтоб на льстеца чрезмерно полагаться, чтоб на изворотливого опираться, чтобы вероломному доверять… А мы возьмем делами! Мечом возьмем, оброк выколачивая!… Мстислав-князь не слеп, отлично видит, с чье- го меча живет, с чьего усердия празднует. Не тот значим, кто за столами приятные речи говорит, а тот значим, кто на крыльце покой стережет, кто к крыльцу обозы, груженые оброком, подгоняет, кто наполняет кладовки, погреба и ледники…»