Однако у них на пути внезапно выросли две тени. Одна из них была явно тенью волка. И послышалось-рычание волка. Дружинники неуверенно замахнулись мечами.
А Щелкун сказал из темноты:
– Как придут лесные братья, вот кровищи-то будет!…
Воины так и стояли с поднятым оружием.
Тут отозвался Глеб:
– И то верно! Зачем проливать понапрасну кровь?
– Как же понапрасну? – вступили в переговоры княжьи люди. – Разве не должны мы отмстить за десятника?
Глеб сказал:
– Он получил по заслугам. И вы это знаете не хуже меня!… Вот вы, старые воины, – кивнул Глеб.
Ужель вы не помните Аскольда? Или вы не согласны, что он достоин отмщения? Ему ответили:
– Мы хорошо помним Аскольда. Тебя еще не было на свете, а мы уж ходили вместе в походы. И мы, конечно, согласны: достоин отмщения славный воин Аскольд. Но ведь всякому отмщению есть предел!… Ты убил на днях десятерых. А Корнил – одиннадцатый. Не пора ли остановиться?
Глеб покачал головой:
– Дух Аскольда еще не обрел покоя. Воины поразились:
– Ты хочешь сказать, что и молодому князю будешь мстить?
– А чем он лучше этого десятника? – указал на труп Глеб. – Он разве сделан из другого мяса? И разве кости его белее?
– Он сын Владимира.
– Что ж из того! Каждый из нас чей-то сын. Воины опустили мечи:
– Хорошо! В память старого Аскольда мы отпустим тебя на этот раз. Но больше нам не попадайся.
Глеб засмеялся:
– Одному человеку попался камушек в хлебе. Человек об этот камушек едва зубы не обломал. Потом выплюнул… Так и вы!
Воины ничего не ответили. Смотрели на Глеба хмуро. И они не двинулись с места, когда Глеб прошел среди них. Они вздрогнули только, когда, сверкнув очень белыми зубами, зарычал Волк. Воины подивились: как этот человек был похож на волка!…
Пройдя в глубь сада, Глеб, Волк и Щелкун перемахнули через высокий плетень, и больше их не видели. Тогда воины посмотрели на тело Корнила, распростертое у их ног. Кто-то сказал:
– Уму непостижимо! Этот человек, десятник, – всю жизнь совершал подвиги, а умер, как вошь…
Когда они достаточно удалились, когда не слышен уже стал лай собак, Глеб остановился: – Тут наши пути разойдутся, братья. Волк удивился: – А я было подумал, они только что сошлись, и нам теперь ходить одной тропой. Глеб ответил:
– Будет новый день, и кто знает, не сойдутся ли наши пути вновь…
С этими словами он ступил шаг назад и будто растворился в темноте.
Волк улыбнулся, сказал Щелкуну:
– Я понимаю: у него есть волчица…
Под утро Глеб пришел к знакомой хижине у ручья. И тихонько постучал в дверь. Долго за дверью не слышалось ни звука. Глеб даже подумал, что Анны здесь нет, и потянул на себя дверь. Но та была заперта изнутри.