Владимир оглядел голые стены трапезной, линялые, вытертые ковры на полу, исцарапанные двери:
– Небогато живешь, сын. Мстислав горько усмехнулся:
– Я ведь только недавно владею этим краем… Но, поверь, эти стены узнают и лучшие времена. Вот поймаю смутьяна, тогда всех крепко зажму…
Старый князь вскинул брови:
– И что, Аскольдов сын еще не пойман?
– Не пойман, отец. Он в лесу, как дома, – всякое дерево, всякий куст ему служат. Он в воде – как угорь, а в траве – как змея…
– Действительно, – покачал головой Владимир. – Столько времени не можем поймать! Сначала я ловил, теперь ты ловишь… Мстислав воодушевился:
– Ему, видно, служит дьявол.
– Удивительно! – все качал головой Владимир. – У такого надежного преданного отца – я хорошо знаю Аскольда! – такой необузданный, своенравный, скверный сын… А что другие братья?
– Они пахари, отец.
– Это хорошо! А что Аскольд?
– Аскольда уже нет. Поговаривают, что это Глеб убил его, – глазом не моргнул Мстислав. – И мать свою убил… Но я не берусь утверждать это.
– Он отцеубийца? – изумился старый князь и задумался. – Заведется же червоточина!…
– Да, он совсем сошел с ума, – все накручивал Мстислав. – Если прежде он только буянил в селах, девок воровал и грабил на дорогах, то ныне принялся убивать. И, кажется, вошел во вкус. Заматерел Глеб. Возможно, он начал с родителей, на которых за что-то был обижен. Потом он убил десять слуг моих. Ты не поверишь, отец: вся поляна была залита кровью. Глеб устроил настоящее побоище…
Старый князь кивнул:
– Я слышал, он хороший воин. Я даже одно время имел виды на него…
– Какие виды, отец! Кабы ты видел, что Глеб недавно сотворил с Корнилом!…
У Владимира потемнели от гнева глаза:
– И Корнил мертв?.. Тот, что Рваная Щека?..
– Мертвее мертвого, – Мстислав пристукнул кулаком по столу. – Я даже не смог его сразу узнать – этого верного десятника, этого человека, которого помню с самого раннего детства, на руках которого сидел во младенчестве, с которым потом ходил в походы…
– Что Глеб сделал с ним? – заиграл желваками Владимир.
– Глеб сварил его… Лишь по рваной щеке я и признал десятника.
Потрясенный Владимир некоторое время молчал.
А Мстислав, не дождавшись его слов, сказал:
– Потому я и обратился к тебе за помощью, отец. Объединенными усилиями мы сумеем наконец покончить с Глебом.
Старый князь направил на сына тяжелый взгляд:
– Ты боишься, Мстислав? Тот выдержал взгляд:
– Не скрою: немного боюсь.
– Тебе-то чего бояться? Ты же Глебу ничем еще не досадил…
Владимир смотрел пристально. Мстислав пожал плечами:
– Кто знает, чего можно ожидать от безумного! Старый князь кивнул: