— От него никакой жизни нет — это точно. То вскочит, то свалится, зараза.
— А вот есть страна, где река Нил. Там солнце сильно уважают и богом зовут.
— Дураки, вот и зовут. Знаем мы эту вашу страну. Нету ее больше.
— Как же нету? Три года назад оттуда купец приезжал, финики продавал. Его за это еще дети неразумные финикийцем дразнили, хотя никакой он не финикиец…
— Чего три назад проезжал?
— А три года.
— Какого такого года?
— Ты что, годов не знаешь? Калям-бубу не знаешь, счета годам не знаешь… Ну, я тебя обучу. Смотри: день прошел — кладем камешек. Еще день — еще камешек. У жены Калям-бубу на подбородке волосы растут, как у мужика. Их немного, правда: три сотни, шесть десятков да еще пяток. Последний волос она, чтобы красоту наблюсти, вырывает, да он через четыре года снова вырастает. Как раз столько дней в году.
— Глупости говоришь. Смотри: день прошел — кладу камешек. Ночь пришла убираю камешек. День начался — кладу обратно. Ночь пришла — убираю. Вот так. Один камешек — один денек. За все про все.
— Ох, человек ворот, ты не злыми ли духами обуян? Голова не болит?
— Голова у тебя болит. Ты здесь глупостей не говори, а говори лучше дело. Чего принес?
— Про то старшим людям скажу.
— Ну, твое дело. Как на имя-то тебя?
— Главк.
— Как собака пролаяла.
— Не собачь меня, человек ворот. Я вам хорошую вещь принес, полезную очень… Да что ты за страж? Болтаешь тут со мной, а город, может, жгут уже и грабят!
— Никто нас жечь и грабить не может, до нас не вдруг-то доберешься.
— Вот я же добрался.
— Ты не добрался, тебя послали. Словечко тебя подхватило да понесло.
— Что у вас за словечко такое?
— Да уж словечко.
— Что же ты им хвастаешься? Вот у нас жрецы Калям-бубу сколько просяного пива не выдуют, секреты свои при себе держат. А ну как ваши боги разгневаются?
— Не разгневаются. Очень уж они нас любят.
— Боги, говорят, всех людей любят. По закону, ясное дело. Вот взять, к примеру, Калям-бубу…
— Боги только у нас есть, а у вас так: камни да бревна.
— Как же камни да бревна, когда они чудеса творят?
— Бывает, конечно. Редко, но бывает. То наши лазутчики над вами пошучивают.
— Легко тебе над моей верой ругаться, если я в чужой стране, без защиты. Я торговый человек, мою веру уважай, я ваших богов не задираю.
— И не задерешь. Они далеко, боги-то.
— Как далеко? На небе всего лишь.
— Сказал бы я тебе, где они, да ты не поймешь.
— Этак мы до вечера дела не кончим. Давай не будем про большие вещи говорить. Как ваш город зовут?
— Никак не зовут. Город и город.
— А страна?
— Страна и страна.
— Ну как-нибудь да должна ведь называться?