– Извините, что вынужден вас побеспокоить, – осторожно начал руководитель самого закрытого ведомства в стране, – но вам уже наверняка известно, что случилось в Донецке.
– Слышал, – строго ответил Ермакович. – Погиб один из ваших офицеров. По-моему, он сделал правильный выбор, выбрав смерть вместо позора и тюрьмы.
– Мы уже начали служебное расследование. – Генерал понимал, что следующим президентом страны может стать Ермакович, поэтому старался выбирать осторожные выражения. Уже не говоря о том, что премьер мог потребовать немедленной отставки его самого, как человека, неконтролирующего сотрудников собственного ведомства. – И накажем всех, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к этой истории, – безжалостно продолжал генерал. – Вы можете не сомневаться, что мы избавимся от скомпрометировавших себя сотрудников службы безопасности.
– И от генерала Костенко? – в упор спросил премьер.
Его собеседник помрачнел еще больше. Костенко был его правой рукой, одним из лучших сотрудников, оставшихся еще со времен КГБ. Но генерал уже знал, что за операцией в Донецке стоял именно Костенко.
– Вы упрямо не хотите меняться, – заметил Ермакович. – Похоже, что ваши люди не способны работать в новых условиях. Может быть, нам стоит подумать о полной очистке всего вашего аппарата?
Генерал понял, что чистка в первую очередь коснется его.
– Мы разберемся, – сурово пообещал он. – Накажем всех виновных. Я уже отдал приказ отстранить Костенко от исполнения его служебных обязанностей. Если выяснится, что он виноват…
– Вы уволите его с работы, – закончил за генерала премьер. – Как вообще работники вашего ведомства могли позволить себе подобную провокацию? Я был лучшего мнения и о ваших личных способностях. Вы были обязаны проконтролировать Костенко.
– Мы проверим работу всего центрального аппарата, – генерал заметно нервничал.
Ермакович, глянув на него, решил, что нужно успокоить человека, искренне переживающего из-за случившегося.
– Иуды бывают в любой компании, – напомнил премьер, – даже среди апостолов. Поэтому не считайте авантюру Костенко вашей личной виной. Такое случается и в более приличных организациях.
Они впервые за время разговора улыбнулись друг другу, четко зная, что именно каждый из них не договаривает. Ермакович не сомневался, что руководитель службы безопасности, как и весь его аппарат, сделают все, чтобы не допустить большого скандала. В свою очередь, генерал считал, что грандиозный скандал и смакование его подробностей не в интересах правительства. Так что они понимали друг друга без лишних слов.