– А зачем успокаивающее?
– Тереза в страшном смятении, что оставила дом без присмотра. Она первый раз попала в больницу. Она успокоилась лишь после того, как я пообещал, что ты останешься ночевать.
– Весьма опрометчивое обещание. Неужели ты думаешь, что я останусь в этом доме ночевать? Я уйду после того, как уложу Ника, а завтра появлюсь очень рано, чтобы собрать его в школу. У тебя не будет никаких проблем…
Лео еще больше помрачнел.
– Что-то не так?
– Видишь ли, мне сегодня просто необходимо уехать: это очень важное поручение мистера Донована, а оставить Ника одного в доме…
– Почему одного, а его дядя?.. – Для нее было совершенно очевидно, что Мэтт и пальцем не пошевельнет, если мальчику что-то понадобится.
Но Лео, казалось, не понял, почему она так резко замолчала.
– Его сегодня не будет дома, он уехал по делам.
– Так, значит, он ничего не знает о том, что случилось с Терезой? Лео, может, мне стоит взять Ника к себе домой на эту ночь? – Она чуть не прикусила себе язык за этот вопрос, вспомнив, с чего началась вся эта история. Об этом же и говорил выразительный взгляд Лео. Мари не стала больше развивать эту тему, а тяжело вздохнула, уже понимая неизбежность следующего решения, но из последних сил пытаясь придумать хоть какую-то причину для отказа.
– Неужели ничего нельзя сделать и отложить твою поездку на другой день?
– Нет. Ты же знаешь, если бы я мог…
– Хорошо, я останусь. Не представляю, как прореагирует Донован, узнав, что я почти перебралась к нему жить.
– Я думаю, он не был бы против этого решения.
– Твоими бы устами мед пить.
Весь день Мари провела в подвешенном состоянии. Она переживала за Терезу, ей не хотелось оставаться в доме Донована, хотя она и понимала необходимость данного шага, а еще в ней зрело странное понимание, что в ее жизни грядут перемены. Она не могла понять, откуда пришло это убеждение. Это было некое предчувствие, сработавшая интуиция или еще Бог знает что.
Позвонили из больницы и сообщили, что боли у Терезы прекратились и сейчас проводятся необходимые исследования, чтобы понять, отчего был такой сильный приступ. Мари поблагодарила звонившую медсестру. Лео исчез после трех часов, и они с Ником остались одни в пустом доме. Вечер наступил неожиданно быстро. У Ника не было настроения играть, и все оставшееся время они посвятили чтению.
– Тереза всегда приносила мне на ночь теплого молока, – сообщил Ник Мари, когда она укладывала его спать.
– Что ж, хорошо, я сейчас принесу.
Огромный пустой дом вызывал в ней чувство подавленности. То ли дело ее квартирка. Места там мало, но какой уютной и безопасной она кажется по сравнению с этой темной громадиной… Мари пришла на кухню. Оперевшись о стойку, она стояла в задумчивости. Потом налила подогретое молоко в стакан, повернулась, чтобы уйти, да так и замерла – прямо перед ней стоял человек. Хриплый крик застрял где-то в глубине груди, а сердце заколотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. И лишь через несколько секунд она поняла, что это Мэтт.