Впрочем, и короны у них имелись, но только не золотые, а вырезанные из среднего размера консервных банок, вроде тех, в которых продают тунца или крабов. Уголки зубцов были аккуратно отогнуты. Помимо этого на них красовались широкие пояса, сделанные, как я с изумлением разглядела, из колбасной кожуры. Тот, что сидел в центре, был самый крупный и, кажется, заправлял всей этой шарагой. Его трон был выдвинут вперед и возвышался над остальными.
— Опять вы! — вскричал крыс, в котором мы узнали сутулого начальника крысиной армии, с гневным видом стремительно подбегая к нам.
Один из королей предупреждающе поднял лапку, генерал недовольно опустил занесенную над головой саблю и отступил.
— Ах, вы ждали Гофмана? — холодно догадалась я, прислоняясь к стене и скрестив руки на груди. — Хорошую ловушку вы ему устроили. И ведь выяснили откуда-то о страстной любви гения к этой девушке. Вы, кажется, неплохо о нем информированы…
Я смерила Юлию изучающим взглядом. Она явно читала какую-то бесполезную молитву и заламывала руки, сидя на кровати под голубым балдахином в оборочках. Средний рост, курносый нос, ленточки в кудряшках — в общем, ничего примечательного, разве что тонкая талия, но если бы я так затянула корсет, то и у меня была бы такая же.
— Да, мы думали, кот расскажет ему о ней и он сразу же примчится сюда, — наивно-откровенно признался один из крыс-королей, почесывая хвост.
— Вы просчитались, — важно заметила я.
Агент 013 цапнул меня по ноге, призывая к молчанию. Командор тоже положил руку на плечо, пришлось подчиниться их диктату…
— Вы считаете нас злодеями? — возвысил голос самый главный из королей. — Выслушайте же правду о нашем горе… Этот ничтожный писака разрушает наш мир своими гнусными клеветническими опусами. В них он разбивает в пух и прах наш филистерский уклад и страсть к накопительству, любовь к еде и прочим земным наслаждениям…
Мы с Алексом и котом серьезно слушали, и только когда стало понятно, что добавлять к вышесказанному он больше ничего не собирается и все соединенные хвостами грызуны ждут нашего ответа, я, опережая уже раскрывшего рот Профессора, с задумчивой улыбкой произнесла:
— Вы ни разу не сказали «квик-квик»…
— Глупости, с чего это вдруг мне должно было вздуматься говорить «квик-квик»? — обиделся король. — Хи-хи… пи-пи…
— Ну, хоть это вы говорите, — растаяла я, умильно глядя на него. — Ах, Гофман, Гофман, великий писатель, он знал, что писал…
Я опустила руку и зажала рот порывавшемуся меня прервать коту.
— Так вот, он не может прекратить высмеивать вас, потому что эта двойственность в нем самом. Он бурш,