— А вот это мне уже глубоко безразлично, — беспечно отмахнулась я.
Пусик зарычал от бессильного гнева, сжимая мягкие кулачки. Я торжествующе улыбнулась, постаравшись добить его окончательно. Заслужил так уж заслужил…
— А вот и Гофман, — первым увидел его Алекс.
Писатель, беззаботно размахивая сачком, ловил толстых марципановых бабочек.
— Я сама ему все скажу! — безапелляционно заявила я, засучивая рукава и ускоряя шаг навстречу увлеченному делом сочинителю.
— Только помягче, пожалуйста, — неохотно подвинулся кот, уступая мне соблазнительную роль глашатая дурного известия.
— Я женщина, поэтому не надо меня учить тактичности, — снисходительно напомнила я и, посеменив к Гофману, бросилась ему на шею и закричала самым истеричным голосом: — А-а-а! Беда! Трагедия! Драма! Плачь, Германия и окрестности, крысы похитили Юлию, держат в подвале и обещают загрызть, если вы…
Но великий писатель не дослушал. Он выронил сачок, схватился за голову и запрыгал по поляне, высоко задирая острые коленки.
— Юлия у них! О, горе мне! Они пленили ее! Но я вступлю в бой с этой зловредной темной силой, крысиным воинством, я освобожу ее! — возопил он, потрясая кулаками, и ускакал в сторону леса, только полы фрака на ветру колыхались, как крылья какой-то большой худющей птицы.
— Что он задумал? — провожая его взглядом, встревоженно спросил Алекс. — Дворец Крысиного короля вроде в другой стороне?!
— Не знаю, он же гений, а они все со странностями, — пожал плечами агент 013, — но оставлять его одного нельзя.
И мы наперегонки кинулись догонять Гофмана.
— Позволите ли вы нам помочь вам в сем до чрезвычайности трудном деле? — выбежав перед ним и сделав книксен, спросила я.
— Конечно! Милая фройляйн, вам я не могу отказать ни в чем. Прискорбно, но мне, вероятно, действительно понадобится помощь, — с горечью признался он, притормаживая. — Но только вашего мужа и вашего кота! Увы, не место женщине на поле брани.
— Да ну, бросьте, ради вас я с радостью поквитаюсь с этими противными налетчиками, — заметила я, но только себе под нос, чтобы лишний раз не волновать Гофмана и не выслушивать его возражений. — Как скажете, маэстро, мои мужчины вам помогут!
— О, как я вам благодарен, мои русские друзья!
Уф! Ну, это другое дело. Нельзя оставлять классика одного. Мы сами виноваты в том, что он здесь застрял, — не успели предотвратить похищение, должны уберечь его от злокозненных крыс и вернуть домой в целости и сохранности. А теперь еще и вместе с Юлией.
— Милостивые судари и вы, фройляйн, любезнейше прошу прощения, но мне нужно раздобыть саблю! — вдруг заявил он.