На самом же деле взрослый Номмо скорее походил на четырехметрового угря, затянутого в пятнистую матовую кожу, с длинным плоским хвостом. Продолговатая голова странной формы, заключенная в черный хитиновый панцирь, имела четыре глаза – два размером с человеческий кулак, расположенные в верхней части черепа, и два поменьше – в нижней. Две вертикально прорезанные ноздри располагались между двумя парами глаз. Судя по всему, их дополняла пара жабр в той части тела, которую условно можно было назвать грудной клеткой. Челюсть была массивная, с острыми как иглы зубами. Существо явно вело водный образ жизни, хотя короткие промежутки времени могло дышать воздухом.
По человеческим меркам, действительно мерзкий гад. Однако впечатление обманчиво. Номмо были высококультурными существами, а их наука и техника намного обогнали то, чем владело человечество. Номмо, так же как и люди, пользовались имплантированными каналами связи – об этом можно было судить по плоскому овалу из серебристого металла на боковой стороне продолговатого черепа. Кроме того, они владели органической формой нанотехнологий и потому могли приспосабливать среду обитания под свои нужды. Практически безынерционные двигатели их космических кораблей позволяли развивать ускорение в сто g без ущерба для такого хрупкого груза, как пассажиры. Земные физики до сих пор ломали голову, пытаясь понять, как им удается такой фокус.
Этот представитель Номмо, казалось, парил в воздухе, хотя на самом деле находился сейчас на громадном расстоянии от Фобоса и наверняка был окружен со всех сторон водой. В свое время Берозус писал, что эти существа были земноводными – правда, с точностью до наоборот по сравнению с их земными аналогами, например лягушками. Номмо появлялись на свет на мелководье и постепенно перебирались на сушу, хотя и были настоящими амфибиями и чувствовали себя в воде как дома. Спустя примерно пятьдесят земных лет взрослые особи утрачивали задние ноги и полностью становились обитателями моря. Вот почему такие виды деятельности, как горная добыча, выплавка металлов и все, что требовало длительного пребывания на суше, были уделом исключительно юных особей.
В своей ‹Истории› Берозус назвал существо шумерских мифов Оанну. Имел ли он в виду личное имя или название вида – сказать трудно. Однако в одном он не допустил никакой двусмысленности: Оанну, кем бы тот ни был, не имел к богам никакого отношения. Согласно Берозусу это было ‹существо, наделенное разумом›, которое, по его словам, прибыло на землю с Сириуса.
В этом состояло самое главное отличие мифа об Оанну от традиционных древних сказаний о богах и богинях.