И намного более возбуждающим.
При таком положении рук ее груди поднялись над лифом выше обычного, и она подозревала, что один или оба затвердевших соска обозначились под брюссельским кружевом выреза. Фижмы, которые не позволяли юбке прилегать к голым бедрам, давали ей ощущение свободы движений, но теперь Жаклин остро сознавала, что, за исключением чулок с подвязками у колен, она под широкой юбкой совершенно голая.
- Ваши угрызения совести не остановили вас перед тем, как вы ударили своего лорда?
- Не более чем ваши удерживают вас от изнасилования своей хозяйки замка.
- То есть вы думаете, что я собираюсь вас насиловать? - Жадный взгляд, каким он смотрел на ее шею и грудь, приводил именно к такому заключению. - Хорошая мысль, и все же нет. Я беру женщину, когда она сама хочет, чтобы ее взяли. А вы к этому близки, Лин.
- Мое имя Жаклин.
- И только для меня вы Лин, - сказал он почти с нежностью. Затем потерся носом об ее шею и приблизился к уху. Она попыталась отстраниться, но рука, сжимавшая ее запястья, была тверда. - Успокойся, девушка, и мы скорее закончим. Время для вопроса.
- Тогда продолжайте.
Она почти забыла, что ее расплатой был правдивый ответ на какой-то неизвестный вопрос. Его теплое дыхание вызывало дрожь удовольствия, но Жаклин заставила себя не двигаться.
- Это насчет того, что произошло в саду…
- Полагаю, вы хотите узнать, почему я убежала.
- Ответ на это я уже знаю. - Он слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, пока его свободная рука двигалась по краю выреза, остановившись, когда пальцы нащупали сосок. Он стал медленно обводить большим пальцем ее чувствительную кожу. - Вы испугались.
Она язвительно рассмеялась, отчего ее груди затряслись, и, увидев, как сверкнули у него глаза, она выругала себя за то, что ухудшила дело. Его рука скользнула под корсаж и вернулась с одной ее грудью в теплой ладони. Он медленно опустил голову к твердому соску и лизнул его.
Жаклин задохнулась от страстного желания, внезапно ставшего острой болью. Она поймала себя на том, что выгибает спину, чтобы преподнести жаждущую грудь его рту. Она уже готова была умолять, чтобы он сделал все, что угодно, лишь бы прекратил ее мучения.
Вопрос. У него был к ней вопрос. Это могло ее спасти.
- Что вы хотите узнать? - выдавила она сквозь зубы. - Ваш вопрос…
Это заставило его оторваться от сосков, и она едва не вскрикнула. Если он сейчас же не продолжит, она сойдет сума. По крайней мере, хотя бы его рука успокаивала ее грудь, а рот был так близко, что его дыхание щекотало ей нижнюю губу.