С ударом литавр девушки исчезли, и в луче прожектора появилась женщина необычайной красоты, вероятно, евразийка. На ней не было ничего, кроме звенящих колец на руках и ногах. Угольно – черные волосы свисали до пояса и при каждом движении открывали ее юную грудь.
На лице араба отразилось желание. Он щелкнул хлыстом и обвил его вокруг талии девушки, как будто хотел перерезать ее пополам. На ее коже хлыст не оставил никакого следа. Она освободилась и продолжала танцевать.
Одна женщина привстала со своего места, судорожно вцепившись в край стола. Позади нее стоял наготове официант, чтобы успеть удержать, если она бросится на сцену. По-видимому, такие вещи здесь случались.
В конце концов, араб схватил танцовщицу и притянул ее к себе. Ритм музыки стал яростным. Он распахнул бурнус и окутал им девушку. Зазвенели цимбалы, пара опустилась на пол и прожекторы погасли.
Зажгли обычное освещение. Сцена была пустой.
– О, боже! – простонала Грэтхен.
– Понравилось?
Она с недоумением посмотрела на меня.
– И вы можете оставаться спокойным?
– Я видел это уже не раз. А вы чуть было не спрыгнули вниз на сцену.
Она покраснела.
– Это действует как гипноз.
– В этом цель номера.
– Все-то вам известно… хищник.
Официант принес заказ и исчез.
– Сколько языков вы знаете? – спросила она.
– Еду, питье и женщину могу потребовать почти на всех языках, но обычно предпочитаю английский. – Я замолчал, а потом как можно небрежней спросил: – Вы давно знакомы с Эдит Кен?
– С начала ее работы в ООН.
– Вы близкие подруги?
– Довольно. Кстати, почему вы не взяли ее с собой сегодня? Мне кажется, вы все – таки поссорились.
– Она рассказывала вам о своей семье?
– Пару раз. Они довольно известные в Англии люди – аристократы, военные, дипломаты и так далее. Она тоже решила заняться чем-нибудь серьезным и поэтому поступила в ООН.
– Как вам работается с Бертоном Селвиком? – спросил я. Она состроила гримасу.
– Мне не так часто приходится иметь с ним дело. Я только дважды помогла его аппарату. Он очень милый.
– То есть?
– О, у мистера Селвика такое своеобразное английское чувство юмора, он так любит приправлять работу шуткой. Все женщины в ООН его обожают. Мистер Селвик очень умен и напоминает профессора, которого и когда – то знала.
– Где?
– В колледже, в Нью-Йорке.
– Эдит, кажется, высоко его ценит?
– Это потому, что они соотечественники. Когда вместе обедают, то говорят только об Англии. Кроме того, они часто работают вместе в его кабинете. Эдит готова трудиться день и ночь без всякой оплаты, лишь бы внести свою лепту, как она выражается.