– Довольны?
– Да, благодарю.
– Могу ли я для вас сделать что-нибудь еще?
– Пока нет. Куда вы сейчас направляетесь?
– Назад на дежурство. Вас куда-нибудь подбросить? Я назвал адрес. Это было недалеко.
На Грэтхен Ларк была свободная, до колен, блуза, испачканная красками. В левой руке она держала палитру, в зубах зажала кисть, а правой рукой открывала мне дверь.
– Вот это неожиданность, Тайгер.
Блуза была застегнута только на две средние пуговицы, и я понял, что под ней больше ничего нет.
– Богема до мозга костей. Это мне нравится.
Грэтхен смущенно улыбнулась, оглядела себя, не зная, куда девать руки. В конце концов, она отбросила локтем волосы с лица и жестом пригласила меня войти.
– Не смотри на меня. Я не ждала гостей.
– Ты выглядишь потрясающе.
Грэтхен бросила на меня через плечо уничтожающий взгляд.
– Мужчины!
Она вымыла кисть в скипидаре, вытерла ее и положила рядом с мольбертом.
Я посмотрел на портрет. Бертон Селвик выглядел настоящим британским львом – гордым, полным достоинства, с энергичным взглядом и решительным подбородком.
– Тебе нравится?
– Он выглядит немного переутомленным.
Грэтхен отступила назад, нахмурившись, посмотрела на портрет, передвинула мольберт к свету и задумчиво кивнула.
– Ты прав. Это моя ошибка. Я имею некоторую склонность к натурализму. Как думаешь, стоит продолжать?
– Боже мой, я не художник. Но раз портрет предназначается жене, я бы его немножко приукрасил.
– Неплохая идея.
– Как он себя чувствует?
– Гораздо лучше.
– Что же с ним такое случилось?
– Я говорила, у Селвика язва желудка. В прошлом году ему удалили камни из желчного пузыря. Лечиться как следует ему некогда. Он – ходячая аптека… Если ты не против, я сейчас переоденусь.
– По мне так даже лучше, – сказал я с усмешкой.
– Развратник.
Она состроила гримасу и скрылась в спальне.
Рядом с креслом, в котором позировал Селвик, стоял стол, а на нем – коробка. Я приподнял крышку. Это была аптечка Селвика: около дюжины флаконов и упаковок с пилюлями, таблетками и капсулами.
Она вышла из спальни в юбке и свитере, благоухая смесью скипидара и французских духов.
– Понимаешь, что я имела в виду? – сказала она, указав на коробку. – Он сидит и ест их как конфеты.
– Врачи знают, что делают, – сказал я.
Она потуже затянула пояс и разгладила юбку на бедрах.
– Раньше я была медсестрой. – Она рассмеялась. – Забавно, мне всегда хотелось все испытать. Но меня надолго ни на что не хватает.
– Следует как-нибудь попробовать выйти замуж. Это тебе наверняка больше понравится.
– Может быть, позже. Тайгер. Хотелось бы узнать жизнь, прежде чем встать за мойку с грязной посудой. – Она повернулась на вращающемся табурете. – Итак, что будем делать? Сегодня суббота, и я голодна. Намек ясен?