Наконец, пустив псу под хвост десятки тысяч жизней и миллиарды долларов, высшее руководство России, перепуганное восхитительным в своей наглой безнаказанности налетом Басаева на Буденновск, сделало то, с чего, по мнению Айсет, нужно было начинать, – пошло на переговоры. Мир заключался с тем же блистательным государственным идиотизмом, с каким развязывалась война. Федеральный центр безоговорочно сдал все большой кровью завоеванные позиции, небрежно швырнув на съедение ичкерийскому волку всех тех, кто поверил в Россию и принял ее сторону, и при этом оставив без ответа главный вопрос – становится ли Чечня самостоятельным государством или остается в составе России. Такое межеумочное положение, похоже, устраивало обе стороны, так как позволяло сохранить лицо – точнее, то, что от него осталось. Потом, как говорится, разберемся… Как водится, и те, и другие преподносили невразумительные и ни к чему не обязывающие договоренности как свою полную и окончательную победу.
Московские погрузились в свои проблемы – «пилили» бюджет, перераспределяли полномочия, фотографировали друг друга в банях, побирались у иностранцев, устраивали дефолты. Чеченские тоже занялись привычными мирными делами – гнали из ворованной неф-ти отвратительный бензин, торговали рабами и наркотиками, резали неверных и изменников, похищали людей в расчете на выкуп. Даже английских инженеров, нанятых за огромные деньги налаживать правительственную связь, – и то не удержались, выкрали, несколько месяцев держали в зиндане и, наконец, не дождавшись выкупа, отрезали головы всем четверым, чем несказанно укрепили авторитет республики Ичкерия в мировом сообществе.
Москва денег не давала. Исламские друзья больше не спешили распахивать кошельки: одно дело субсидировать джихад, а подавать на бедность – уж извините, своих голодранцев хватает… Воины ислама маялись без дела и грызлись друг с другом. Должно быть, и в Москве большие люди скучали по мутной водичке военного времени, в которой так обильно ловилась зеленая рыбка с Беном Франклином на брюшке...
Айсет не особо доверяла сетевым публикациям, напрямую увязывавшим налет Басаева на Дагестан с именем некогда очень влиятельного, а ныне опального московского политика-олигарха, но, анализируя ситуацию с точки зрения «кому выгодно?», не могла не признать за ними долю истины, хотя определенно просматривались интересы и других игроков. Одно было ясно: безумный, на первый взгляд, басаевский поход был стопроцентно коммерческой акцией, проплаченной и из Москвы, и из зарубежных исламских центров. Причем как Шамиль Второй, так и те, кто подписал его на эту авантюру, прекрасно знали, что за ней последует новый виток войны, в которой погибнут, останутся калеками, лишатся крова тысячи мирных и немирных чеченцев.