Предположение, что встречи Екатерины с сыном накоротке состоятся, оправдались через два дня. Бецкий примчался в кадетский корпус и увез Рибаса и Алешу в Зимний. В Эрмитажной галерее Бецкий высокопарно рассуждал о живописи, когда в будничном платье-полонезе а ля либертэ, с подобранным шлейфом вошла Екатерина. Это, по всей вероятности, означало, что встреча будет доверительной, почти семейной. Рибас удивился тому, что продумано даже платье, ведь сын-кадет вряд ли мог это понять и оценить. «Значит, она оделась, не рассчитывая на понимание сына, а, скорее, по привычке одеваться соответственно своим намерениям», – решил Рибас.
Она взяла сына под руку, легким кивком дала понять Бецкому и капитану, что идти за ней не следует, и направилась с кадетом вдоль галереи. Бецкий подозвал Рибаса к рабочему столу с образцами полудрагоценных камней и стал перечислять каверзы и препоны, которые терпел от сенатских крючкотворов.
– Представьте, я прошу для уральских заводов пятьдесят тысяч, а они дают пятнадцать!
– Почему же вы не скажете об этом императрице? – удивился Рибас, а Иван Иванович тут же воспользовался возможностью дать совет будущему зятю и назидательно изрек:
– Никогда не просите ее ни о чем, а особенно о таких мелочах, которые решаются в Сенате.
Екатерина вернулась и сказала сыну:
– Теперь Иван Иванович покажет тебе самоцветы. – Кивком пригласила следовать за собой Рибаса. Когда отошли достаточно далеко, сказала:
– Мальчик привязан к вам. Не скрою, его судьба мне не безразлична. Но вы, верно, нигде не учились воспитывать детей.
– У меня трое младших братьев, – отвечал капитан. – Старшему шестнадцать. Он мечтает о Петербурге, если вы, разумеется, будете столь милостивы и примите его в службу.
– Мы будем милостивы, – отвечала самодержица. – Вы должны бывать у меня по вторникам во вторую и четвертую неделю каждого месяца и посвящать во все дела Алеши. Если случится что-нибудь особенное, приходите и в неурочный час. Я довольна вами.
Капитан поцеловал монаршью длань и решил, что настал подходящий момент, чтобы сказать:
– Ваше величество, королевство Обеих Сицилии по сравнению с вашей державой страна маленькая. Но в Италии она – одно из самых больших государств. В Неаполе я виделся с первым министром Тануччи, и он высказал мне свое желание установить с Петербургом дипломатические отношения. Беседа носила приватный характер. Я не был никем уполномочен вести ее. Министр не поручал мне довести до вашего сведения содержание этой беседы. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что государственной тайны в моей беседе с Тануччи нет. Наоборот, я был бы рад, если мое сообщение послужит пользе обоих государств.