». Когда она вернулась и положила ее под дверь Флосси, в комнате царило прежнее безмолвие.
Урсула вернулась в столовую. Яркий свет по контрасту с полумраком лестницы ослепил ее, она остановилась в дверях и, прищурясь, смотрела на группу за столом.
— Не правда ли, странно, почему некоторые подробности застревают в памяти без всякой видимой причины? Терри стояла за стулом дяди Артура. Фабиан прикуривал, и я внезапно почувствовала беспокойство за него. — Урсула помедлила. — Мне показалось, что он делает это как-то утрированно. Дуглас сидел ко мне спиной. Все повернулись, когда я вошла. Конечно, они просто хотели знать, отдала ли я записку, но мне теперь кажется, будто они спрашивали, где Флоренс. И в самом деле, я словно ответила на этот вопрос: «Она у себя. Она спит».
— Не показалось ли вам странным, что она легла, не узнав о заколке?
— Нет, не особенно. Это было в ее характере: организовать что-то и заняться другим, зная, что все будет выполнено. Она никогда не ворчала.
— Зачем диктатору ворчать? Я признаю ее высокую квалификацию, — подчеркнул Фабиан.
— Мужская зависть, — сказала Урсула беззлобно.
Фабиан усмехнулся:
— Возможно.
Помедлив, Урсула продолжала:
— Мы были какие-то притихшие. Наверное, мы устали. Выпили и разошлись на ночь. Ведь на плато встают рано. Как насчет того, чтобы позавтракать без пятнадцати шесть, мистер Аллейн?
— С превеликим удовольствием.
— Итак… Все мы тихо поднялись по лестнице и пожелали друг другу спокойной ночи. Моя комната в конце площадки и окнами смотрит на газон. Комната Терри напротив спальни тети Флосси, а по соседству с ней ванная, как раз напротив кабинета дяди Артура, где он и спал. Однажды ночью у него случился сильный приступ, и с тех пор тетя всегда оставляла дверь между комнатами открытой, чтобы он мог позвать ее. Он вспоминал потом, что в ту ночь дверь оказалась закрытой, и он отворил ее и прислушался, вероятно, удивляясь, почему так тихо в комнате Флосси. Комнаты мальчиков дальше по коридору, а комнаты слуг — в другой стороне. Когда я вышла в ночной сорочке в ванную, я встретила Терри. Мы слышали, как дядя Артур тихонько ходит по комнате. Я бросила взгляд в коридор и увидела там Дугласа, а чуть дальше — Фабиана, стоявшего в дверях своей комнаты. У всех, конечно, были свечи. Мы не разговаривали. Казалось, все прислушивались. Всем было как-то не вполне уютно и спокойно. Я заснула не сразу, а когда сон пришел, я увидела, что разыскиваю в самых жутких местах бриллиантовую застежку. Она была где-то в овчарне, но я не могла ее достать, потому что вечерело, и тетя Флосси произносила речь, стоя на краю пропасти. Я опоздала к началу, потому что двигалась с трудом, как это часто бывает в кошмарах. Я не стала бы докучать вам своими снами, если бы все не сменилось на темную лестницу, где я снова пыталась найти брошь. Ступени скрипели, я знала, что кто-то шел по площадке, и в ужасе проснулась. Дело в том, — произнесла Урсула, склоняясь вперед и глядя прямо в глаза Аллейну, — что кто-то действительно пересекал лестничную площадку.