Пока второй говорил, Удо не спускал с меня злобного взгляда. В одной руке он сжимал молитвенник в металлическом переплете. Сунув книгу за веревочный пояс, он порылся в притороченной к этому поясу торбочке. Немного наклонившись вперед, он резко взметнул руку, сжатую в кулак, растопырил пальцы, и с их кончиков посыпались искры. Я перестала видеть и его, и все, что меня окружало.
ДРУСИЛЛА
Это пишет Друсилла, третья дочь Версета. Когда я очнулась, от жажды у меня пересохло горло. Я не чувствовала ни рук, ни ног, но боль волнами прокатывалась по моей спине. Сначала мне показалось, что я вижу сон — один из тех, что мучили меня с детства. В этих сновидениях привычный мир исчезал, и по ночам я странствовала туда, где царили опасность и страх.
Теперь я заставила себя прогнать этот сон и кое-чего добилась. Мир вокруг меня стал виден более отчетливо. К несчастью, чем больше я приходила в себя, тем сильнее становилась боль. Я обнаружила, что лежу на спине лошади, и ощутила тряску и запах конского пота. Я не могла пошевелиться. Я была туго связана, как узел с товарами торговца.
— Этот крысомордый не должен нам приказывать. Будем делать, как нам велел Красный Аспид, — мы ему слово давали, а не какому-то Избранному.
— От двух быков на одном поле сроду ничего хорошего не бывало. А этот кусок дерьма появился как раз тогда, когда Маклан ему стал перечить! А Старкаддеров телок почему не тут? Ведь обещался. Я-то думал, все так и замыслено.
— Никогда не угадаешь наверняка, как все обернется, Краснонос. Крысомордый говорит, будто эти девки знаются с демонами. А Старая Бек, она не дура, уж это точно. Я вот как думаю: погодим до утра, а ежели Красный Аспид не объявится, мы их в Потемки скинем.
Красноносый сначала хмыкнул, а чуть погодя проговорил:
— Лучше бы снять этих потаскушек с пони. Притомились лошадки.
— Может, ты и прав. Скинем их.
В следующее мгновение меня сбросили с лошади — проворно и грубо. Но мне было бы хуже, если бы последние слова злодеев не подсказали мне, что я не одна, что в плен попали и мои сестры. Я упала на спину. Хотя я была завернута в толстую мешковину, моя голова не была покрыта, и я ударилась ею о камень. Я поморгала слезящимися глазами и увидела, что меня сняли с пони, больше похожего на мешок костей, обтянутый грязной клочковатой шерстью. Кто-то ухватился за край мешковины и поволок меня по земле. Видимо, меня тащили вниз по склону — голова и плечи у меня были выше ног. Будучи в таком положении, я могла лучше разглядеть еще двоих пленниц, завернутых в куски мешковины и туго обвязанных веревками. Лица моих сестер — Там и Бины — были бледны и перемазаны грязью. Их глаза были закрыты, они дышали медленно, но глубоко. Я видела, как поднимается и опускается грубая ткань у них на груди.