— Говорю тебе, так и есть, Маклан. — Один из горцев стоял ближе к тому месту, где мы лежали, и его речь я слышала ясно. — Этот задавака Рыжий не придет. Отец его страсть как отделал за то, что он смылся один посреди ночи. Поколотил, как малолетку сопливого. Так врезал ему по морде, что у него пара зубов вылетела, а рожу так разнесло, что он языком ворочать не мог, только хрипел. Пару-тройку дней он никуда носа не высунет, а то и с неделю. У вождя кулаки железные.
Появились люди, которые кричали голосами лесных кошек.
Оказалось, что тех, кто взял нас в плен, возглавляет юнец, почти мальчишка. На широкой ленте, к которой был подвешен его меч, красовался герб клана Старкаддеров.
— Рыжий? — спросил Маклан. — Он велел что-то передать?
— Нет. Но тебе надо кое-что знать. Когда я уезжал, войско еще не было готово выступить в поход. Но все поднялись. И еще я заметил, что гурлионцы собрались присоединиться к южанам. Три клана подняли флаги.
Маклан остановился и сердито топнул ногой. Поднялось облачко пыли.
— Ну, спасибо тебе за добрые вести, Джебб. Стало быть, теперь нам надо самим выкручиваться.
К нам подвели пони, и нас снова уложили на них в жутко неудобном положении. С места тронулись в сумерках. Ночь я помню плохо. Сны мне не снились. Я словно бы погрузилась в темную полость, где меня ожидала только пульсирующая боль, отдающаяся в голове.
САБИНА
Я так измучалась, что вскрикнула от боли, но с моих пересохших губ сорвался только хрип. Пряди моих волос, распущенных Макланом, трепались по ветру, и одна прядь зацепилась за куст. Мужчина, который вел под уздцы пони, грубо дернул зацепившуюся прядь.
Наши похитители молчали, но шли вперед быстрее, чем прежде. Мы двигались вверх по горному склону. Время от времени налетали порывы холодного ветра. Я не помню, как долго мы странствовали во тьме. Мое лицо снова было накрыто краем мешковины, и я не могла бы ничего видеть, даже если бы кто-то освещал дорогу факелом.
Я, как за последнюю соломинку, держалась за надежду, кратко вспыхнувшую от вести о том, что на границе народ поднялся и готов броситься нам на выручку. Лошади, на которых скакали всадники, сопровождавшие моего отца, были куда резвее гурлионских пони, а ищейки редко теряли след. Но эти разбойники, эти отверженные, не присягавшие на верность ни одному клану, знали тайные тропы ко многим укрытиям. Сам Маклан ухитрялся уходить от вымуштрованных воинов моего отца. За последние несколько лет он совершал дерзкие набеги и ловко уходил от любой погони. В некотором роде он стал легендой.