Тайный Город — твой город (Панов, Толкачев) - страница 67

– Сертифицированная?

– Все как положено! Сертификат в коробочке.


После того как Леха ушел, Бульбег Кумар сказал дочери:

– Из этой истории я могу сделать два вывода. Первый. Эта секретарша Светлана в кого-то там из них влюблена. То ли в хвана, то ли в этого Фролова. Иначе «усилитель» в ее руках не дал бы такого эффекта. И второй. Для творчества, если есть талант, магия не нужна. Ведь гениальную идею про копилку этот чел придумал безо всякого «усилителя»!

– Я только одного не поняла, папа, – сказала Ирма. – Зачем ты ему деньги заплатил?

– Как зачем? Закажем печатную рекламу в «Шась Принт».

– Рекламу чего?

– Ломбарда! Будем ломбард открывать.

– Ты ж вроде не собирался?

– Раньше не собирался. Но теперь-то грех не открыть, когда есть такая блестящая рекламная идея!

Софья Косова

Почему я не Золушка?

Знаете, а ведь есть на свете такие счастливые люди, у которых рабочий день стартует в десять утра. Притом живут они себе где-нибудь в Коньково, рядышком с метро, а в офис ездят, к примеру, на Ордынку. Но это герои какой-нибудь другой истории, не моей, а куда более оптимистической. Сейчас же представьте: станция метро «Савеловская» (да-да, та самая, где вокзал), восемь утра…


«Все будет хорошо, сейчас мне повезет, обязательно повезет!» – так обычно твержу себе я, когда, на всякий случай задерживая дыхание, беру штурмом четвертую по счету электричку. Кстати, четвертая электричка – она ни в коем случае не свободнее, чем три предыдущих, но такова уж человеческая натура: все мы надеемся на лучшее и верим в перемены. И даже в то, что движущиеся с интервалом в полторы минуты поезда не будут похожи один на другой, как две банки шпрот одного и того же производителя. Но, увы, почти восемь месяцев катаюсь по этому маршруту, а все по-прежнему. И уже не обижаешься, когда мужчины не уступают место, и перестаешь огрызаться, если какая-нибудь тетка пристраивает свою авоську с картошкой аккурат на мысок твоего и без того повидавшего виды ботиночка. Час нервотрепки, взмокшая под двумя слоями синтепона спина, отдавленные ноги – и ты на работе. Да, чуть не забыла об очереди в маршрутное такси. Хотя, после того как покинешь утреннюю подземку, на путешествия наземным транспортом смотришь уже философски.

В общем, в девять часов ноль-ноль минут я должна быть в офисе.

Чем занимается наша шарашкина контора, не имеет никакого значения – для меня, кстати, в первую очередь. В самом деле, какая разница, что за умные разговоры ведутся в красивом кабинете шефа, если ты целый день стоишь под дверями того кабинета возле ксерокса и копируешь бумажки. А потом топаешь к факсу, дабы эти бумажки разослать. Такой вот круговорот документов в отдельно взятой конторе. Тот факт, что я этим круговоротом заведую, не утешает нисколько. Знаю, сама виновата, все в этой жизни надо делать вовремя. И профессию приобретать в том числе. То есть именно профессию, а не красный диплом, в котором будет каллиграфическим почерком выведено: «филолог-русист». Да что уж теперь… Мне двадцать четыре года, я молодая интересная девушка (и потенциально привлекательная, если сменить одежду из последней коллекции Черкизовского рынка на что-то пристойное), но большую часть времени общаюсь с ксероксом и факсом. А еще с сисадмином Гошей, когда первые два выходят из строя. Невеселая получается картина.