Через минуту Гарроуэй понял логику Бакстера. Пассажиры межзвездных полетов часто держали пари, желая угадать, сколько человек из их числа не проснется от киберсна в конце полета. Раньше этот показатель мог достигать двадцати процентов, хотя обычно потери составляли всего два или три процента. Если умерли всего лишь два морских пехотинца, то есть около одной десятой процента, значит, новый метод торможения сработал. Они достигли Сириуса, благополучно замедлившись до планетарных скоростей, и понесли ничтожный урон. Очевидно, ученые, которые сочли, что жертвы вызваны потоком излучения во время разворота, оказались правы и, устранив проблему, смогли улучшить результат.
Неужели Бакстер на это жаловался! Гарроуэй пожал плечами. Клей Бакстер был одним из тех морских пехотинцев, которых иногда называли «скала»: большая сила и выносливость, но недостаток сообразительности. Младший капрал любил предсказуемость, и любые перемены давали ему повод поворчать.
— Знаешь, Бакстер, вероятно, это сделали исключительно, чтобы тебя позлить.
— Я знаю, приятель. Гребаные ублюдки не могут оставить все как есть…
Гарроуэй вошел под душ сразу вслед за Кэт и рядовой Алиссон Вайс.
— Доброе утро, старик! — приветствовала его Кэт. — Хорошо спал?
— М-м. Как убитый.
Гарроуэй смотрел на двух женщин, привлекательных и совершенно голых, и задавался вопросом, не добавили ли власти предержащие в наногель что-то такое, что блокирует либидо. Он не чувствовал ни малейшего возбуждения.
Конечно, сейчас они были не такими уж соблазнительными, волосы слиплись от влажной пены, а тела воняли почти так же ужасно, как и его собственное. Бесспорно, отчасти виновато и слишком близкое общение — во взводе с общим душем для тайн места не остается.
Но главное, физический голод заглушал любой другой. О боги, ему срочно нужно что-нибудь поесть!
Позже, вымывшись, одевшись и поев, он с дюжиной других морских пехотинцев сидел в отсеке роты «Альфа».
— Итак, это большой обруч, верно? — заметил рядовой Ренди Тремкисс, с закрытыми глазами рассматривавший изображение, поступающее из корабельной Сети. Перекусив, морпехи принялись изучать снимки, сделанные разведзондами возле пространственно-временного прохода с различных ракурсов. — Совсем не похоже на большую коровью лепешку.
— Говори нормально, Тремкисс, — предупредил Дюнн. — ты не у себя в Канзасе.
— М-м, да. Хорошо, ком. — Тремкисс был одним из новобранцев МЗЭП. Если у старослужащих после возвращения возникали проблемы с культурой и языком Северной Америки, то у новобранцев то же самое случалось, когда они пытались сблизиться со своими товарищами-морпехами на борту «Чапультепека». Разница заключалась только в специфике.