– Я видел тебя на играх, – сказал он. – Но тогда волосы у тебя были закрыты капюшоном, и я тебя сейчас не сразу узнал.
– А я тебя помню! – отозвалась она. Волчок увлекся каким-то жуком, и она отпустила его и осталась сидеть на пятках, положив руки на колени. – Нисса говорила, ты купил того гладиатора. Вот бы ты купил и медведя…
– Да, тебе, кажется, было его очень жалко?
– Какая жестокость! Убить зверя на охоте – одно дело, но они отняли у него свободу! Сначала посадили в клетку, а потом убили!
– Значит, посадить в клетку, по-твоему, хуже, чем убить?
– Я не люблю клеток, – ответила она тихо, отрывистым тоном. – И сетей. Я рада, что ты купил гладиатора.
По саду прошелестел порыв холодного ветра, посеребрив высокую траву и качнув зеленеющие ветви диких груш и вишен. Девочка поежилась. И тут только до Марка дошло, что желтая туника на ней из тончайшей шерсти и что, хотя здесь их укрывает старая крепостная стена, весна все-таки еще очень ранняя.
– Ты замерзла, – сказал он и взял со скамьи свой старый военный плащ. – Накинь на себя.
– А ты?
– У меня туника плотнее твоей. Вот так. А теперь сядь на скамью.
Она мгновенно повиновалась и закуталась в плащ. Стягивая на себе складки, она вдруг помедлила и осмотрела яркий плащ сверху вниз, потом подняла глаза на Марка.
– Это твой военный плащ. Такие носят центурионы из походного лагеря.
Марк с насмешливым видом отдал салют:
– Перед тобой Марк Аквила, бывший центурион Галльской вспомогательной когорты Второго легиона.
Девочка молча посмотрела на него. Потом сказала:
– Я знаю. Очень болит рана?
– По временам. Это ты тоже знаешь от Ниссы?
Девочка кивнула.
– Она, видно, тебе много чего рассказывает.
– Рабы! – Она презрительно пожала плечами. – Стоят в дверях и болтают, как скворцы. И Нисса больше всех.
Марк засмеялся. Ненадолго наступила тишина. На сей раз первым заговорил он:
– Я сказал, как меня зовут. А как зовут тебя?
– Тетя с дядей зовут меня Камилла, но настоящее мое имя Коттия. Видишь ли, они любят, чтобы все было на римский лад.
Значит, он был прав: она им не дочь.
– А ты не любишь?
– Я? Я из иценов! И тетя Валария тоже, хотя предпочитает не вспоминать про это.
– Знавал я когда-то черных коней, запряженных в колесницу, они происходили из царских конюшен иценов, – Марк почувствовал, что надо переменить тему.
– Правда? Они были твои? Какой породы? – В глазах ее вспыхнуло любопытство.
Марк покачал головой:
– Нет, не мои, мне только один раз посчастливилось править ими. Да, это было счастье. Но какой они породы, я так и не узнал.
– Большой жеребец, принадлежавший моему отцу, вел происхождение от Придфирты, любимицы царя Прасутога, – объяснила Коттия. – Мы, ицены, все лошадники, начиная с царя. Раньше у нас был царь… – Она запнулась, голос ее упал. – Мой отец погиб, когда объезжал молодую лошадь, поэтому я и живу теперь с тетей Валарией.