Принесли вино, хоть и в прежних бутылках было еще довольно; пробка хлопнула, и видный мужчина начал наливать.
– А Харитону-то Сидорычу, – заметил Борис Антоныч, указывая на дурно выбритого господина, – помощнику-то вашему… хоть, правду сказать, вы не очень нуждаетесь в помощниках… хе, хе, хе!
Старик опять засмеялся и лукаво щурился то на видного мужчину, то на его помощника.
– Нальем и Харитону Сидорычу, – отвечал видный мужчина, терпеливо выжидая с нагнутой бытылкой, пока осядет пена в стакане старичка. – Харитон Сидорыч! – продолжал он, дополнив стакан, совсем другим тоном: – что вы там, заснули, что ли? рыбу удите?
– Чего изволите? – подобострастно сказал худо причесанный господин, почтительно вставая.
– Приросли, что ли, к месту-то, батюшка? мне гостей помнить или вас? Могли бы и сами подойти… я вина не жалею… давайте стакан.
Харитон Сидорыч подошел со стаканом, и, когда видный мужчина наполнил его, он молча возвратился на прежнее место.
– Уф, руку отморозил! – сказал видный мужчина, ставя на стол порожнюю бутылку.
– Здоровье Василия Матвеича!
Все взяли стаканы и встали. Встал и курчавый старичок, но он почти не сделался выше.
– Скажи, пожалуйста, – обратилась удивленная Полинька к своей приятельнице, – тут есть какой-то маленький старичок. Что он, без ног, что ли?
– Нет, он уродец, горбун.
– А кто он такой?
– Да в компании с моим мужем. Вот он-то и дает деньги…
– А какой странный, сколько ему лет?
– Говорят, уж пятьдесят с лишком.
– А лицо, точно как у ребенка; волосы почти все черные! А глаза-то, глаза…
– У него отличные глаза, – заметила Надежда Сергеевна.
– Да, большие, черные, только как противно их прищуривает! А брови как нахмурит вдруг, так даже страшно делается… Он, должно быть, презлой…
– Муж уверяет, что он прекрасный человек… – Он так хвалит твоего мужа…
– Муж говорит, что он даже бедным помогает.
Вдруг занавеска с шумом распахнулась: вошел видный мужчина. Его глаза так блестели, щеки были так красны, а телодвижения так размашисты, что Надежда Сергеевна испугалась и побледнела.
– Что нужно? – быстро спросила она.
– Пуншу! – отвечал видный мужчина. – Мы пили, пили шампанское… да что толку?.. Только слава, что вино!.. Так уж вы, Надежда Сергеевна, поусердствуйте, а мы всегда с нашей благодарностью.
И он хотел обнять ее. Но она с отвращением уклонилась.
– Полно, пожалуйста; не нежничай! лучше перейдите в другую комнату, а то детей перебудите!
– Дети… а! Петька, вставай!
И видный мужчина шел к кроватке ребенка.
– Тише; ну зачем вы его поднимаете? – сказала Полинька, скрывавшаяся в углу комнаты.