Ему сделалось стыдно за свой «парадно-выходной» мундир, все равно, что он бы стоял без трусов.
— Слушаю, о Великий, — крикнул в землю силач.
В ответ на высокопарное обращение спецназовец только поморщился. Он уже устал отучать людей от такого рода раболепствования. Утверждалось так же, и люди верили, что нельзя смотреть великому К.Г. в глаза — окаменеешь. Посему он видел одни затылки и зады.
— Ты сказал, чтобы Юф строил мегалаков всех вместе, включая рабов? — строго спросил Антон.
— Так точно, о Великий.
— Так какого же Великого К.Г. он разделил свою колонну на две? Скачи к нему и скажи, что я не допущу второго базара.
— Может, его убить?
"И ведь убьет", — подумал Антон.
— Пусть лучше колонну объединит, — устало сказал он.
Едва Волобуев ушел, как, отклячив зад, к нему буквально вполз человек из личной охраны.
— Великий, к вам женщина.
— Я же сказал убрать всех женщин в глубь города.
— Она утверждает, что вы знаете ее, Великий.
Маша, молнией мелькнула мысль, и Антон велел пропустить.
Женщина приблизилась боязливо, на ней было старенькое платье, и все норовила упасть на колени. Он поспешил ее поднять и усадил в королевское кресло, принесенное мегалаками с площади.
Она присела на самый краешек, словно кресло могло ее укусить, по- прежнему не поднимая глаз.
— Ты тоже боишься смотреть мне в глаза? — улыбнулся Антон.
— Нет, Великий, даже если превратишь меня в камень, — храбрясь, ответила она и подняла на него серые глаза, полные вселенской всепоглощающей любви.
"И за что женщины так беззаветно любят мужчин?" — Подумал он и понял, что правильно сделал, предложив ей трон.
Да что трон, он готов был предложить ей всю планету.
— Я верю, что ты нас все спасешь, Великий, — тихо проговорила она.
"Хотелось бы так думать", — сделал он про себя поправку.
— Я хочу умереть за тебя! — воскликнула она.
— Это лишнее. Иди к женщинам и до окончания боя не выходи.
— Слушаюсь.
Она беспрекословно повиновалась. Быть Великим Антону в этот раз понравилось.
Когда она сходила с трона, повинуясь порыву, он остановил ее и жарко поцеловал.
Она засмущалась:
— На нас смотрят!
— Это вряд ли!
Она уходила гордо, ни разу не оглянувшись, и он понял, что больше они не увидятся.
Тараны — огромные телеги с деревянными колесами, груженные заостренными бревнами, которые искали по всему городу, сколачивали слишком долго, и это несмотря на то, что плотники работали без перерывов.
Вскоре приготовления были закончены, и люди стали выдвигаться. Спецназовец почувствовал дискомфорт. Настроение воинов ему решительно не понравилось. Лица опять были обреченные.