Я поднял глаза. Кэролайн следила за мной.
– Продолжайте, – обронила она.
Я повиновался. Несмотря на тот факт, что Краули стал обедать в компании звезд и голливудского руководства, сообщалось в другой заметке, он по-прежнему был известен своими ночными вылазками в город, причем сопровождала его в этих походах небольшая, пользовавшаяся его полным доверием свита приятелей-кутил. Одним из них, по-видимому, был условно освобожденный убийца, другим – беспутный сын миллионера. После ночных кутежей Краули иногда находили в бессознательном состоянии то в запертом лимузине, то голым на полу из итальянского мрамора в вестибюле многоквартирного дома и так далее. Актрисы настойчиво домогались ролей в его картинах, даже те, которые публично распинались в своей нелюбви к «режиссерам – тупым мачо». Стоимость третьего фильма Краули с большим бюджетом превысила запланированную на тридцать процентов; поползли слухи о борьбе на съемочной площадке и о том, что руководство студии орало на него в закрытых буфетах. А он, как сообщалось, вопил в ответ, брызжа слюной, что никого из них не боится, и, чтобы доказать свою решимость, схватил столовый нож и пропахал им собственное предплечье; это склонило потрясенное руководство к уступчивости, а на рану длиной дюйма три пришлось наложить двадцать швов. Его звезда, очень юная и чрезвычайно обаятельная Джульет Тормейна, дразнившая старых холостяков Голливуда (включая ныне женатого Уоррена Битти), заявила, что спала с Краули и что «секс с ним – это лучшее, что у меня когда-либо было». И так далее. Обычное раздувание популярности, обычный бред о культуре, определяемой знаменитостями. Когда фильм «Обратной дороги нет» был выпущен на девятьсот экранов по всей стране, он имел оглушительный успех, его прокат в первую же неделю принес двадцать четыре миллиона, долларов дохода – сумму неслыханную для «серьезного» фильма; критики вознесли его до небес как бесценный, вызывающий портрет Америки конца девятнадцатого века, «жесткой, огромной и безмерно тревожной». Эта работа была номинирована на три награды Академии и получила одну из них за лучший киносценарий, написанный Краули. Его видели в каждой голливудской и нью-йоркской забегаловке. Он был арестован за драку, затеянную им с Джеком Николсоном в кафе «Бретвуд», которого он в присутствии других обзывал «старым мешком с дерьмом и одним-двумя дешевыми актерскими трюками». Он объявил, что Спайк Ли, этот так называемый темнокожий режиссер, талант весьма относительный, чья работа, как всем известно, заурядна. Кэтлин Тёрнер, продолжил он свои комментарии, «стала жирной и посредственной, с толстым и безвольным подбородочком дрянной актрисы, которая не способна сыграть даже уличную девку, так почему я должен хотеть снимать ее?». Далее он оповестил всех, что работы Квентина Тарантино представляют собой обыкновенные карикатуры.