Вампирша глядела на него в упор.
— Разве вам не кажется, что мой уникальный опыт позволит мне разглядеть грабли в траве?
— Если они там есть, — отмахнулся Виктор.
— Есть, уж я-то знаю.
— Как вам не знать, раз вы их сами туда положили.
— О чем вы?
— Вы разошлись не на шутку, графиня, а вот с последствиями не справились.
— Согласна, мне следовало умерить аппетиты. Вы хотите чтобы я признала свою ошибку? Я ее признаю. В чем еще мне каяться?
— О нет! Ваша ошибка не в том, что вы истребили шестьсот девиц. Вы вампир, следовательно, имели на это право. Но как вы смели оказаться такой слабой? А все потому что вы забыли, что значит быть настоящим вампиром.
— Архангел вас побери, что вы имеете в виду?!
Теперь Виктор уже не притворялся скучающим щеголем. Глаза его разгорались все ярче, и коллегам даже показалось, будто он стал выше ростом.
— Это относится ко всем! Давным давно, в самом начале времен, вампиры были могущественны, — отчеканил он. — Тогда не было никаких ограничений, кроме "Правила Трех Эс" — света, святых предметов, и серебра. Мы врывались в дома без приглашения. Мы плевать хотели на текущую воду — проклятье, да некоторые идиоты душ боятся принимать, потому что это якобы текущая вода! Нас нельзя было отпугнуть тем, что растет в любой теплице. Все эти поверья придуманы, чтобы дать людям фору. Мы не обязаны их придерживаться. Не нужно более прятаться и скрывать свое существование. Пусть смертные узнают, что мы существуем. Пора указать людям их место в пищевой цепочке.
Молчание в зале набрякло как туча, готовясь с минуты на минуту уступить место грозе. Но вместо грома раздалось тихое стариковское хихиканье. Смеялась Сугробина, прикрывая рот морщинистой рукой.
— Иии, да он весь мир хочет захватить!
— Можно и так сказать, — не смутившись, ответил Виктор.
— Молоденек ты, батюшка, оттого и горяч, — отсмеявшись, сказала старуха. — Поживешь с наш век, остепенишься, да и позабудешь свои прожекты. Весь смысл нашей жизни в том, чтоб жить, а другого и нету. Думаешь, мы в свое время не хотели мир к руками прибрать? Еще как хотели! Мол, так все устроим, чтоб ни войн не было, ни глада, а люди плодились и размножались, как им на роду написано. А уж мы-то будем всем управлять и сливки с молока снимать. Но вот что я тебе скажу — пустое все это, эфемерность одна. У нас так много времени, что ничего не успеваешь. И ничем-то мы людям не поможем, да и навредить толком не сумеем. Они сами решают, любить им друг дружку али убивать. А коли за последнее возьмутся, то так рьяно, что нам и не угнаться. Слыхал небось, что они каждый год новые машины для смертоубийства изобретают? Куда уж нам с клыками да когтями? Мы как тати, тащим что плохо лежит, а на мировое владычество и не рассчитываем.