Заметив Бет, Пьер оглядел ее с головы до ног, не упустив ничего. Она только молча стояла, пытаясь выдавить хоть слово.
Он встал.
— Ты выглядишь потрясающе.
— Спасибо, — промямлила она. — Ты тоже.
Бет успела оценить его черный костюм, белоснежную рубашку и желтый галстук. Но тут же вспомнила то, что было скрыто под одеждой.
Она предостерегла себя. Нельзя поддаваться сумасшествию.
— Хороший костюм.
Он улыбнулся, а ее сердце ухнуло вниз. Глупая.
Это ведь не свидание. И комплимент — просто проявление вежливости.
Помни, зачем он здесь, напомнила себе Бет. Он хочет отобрать у тебя завод. Не забывай об этом.
Но когда он подставил ей локоть, а она взяла его, под руку, все ее сомнения куда-то улетучились. Эмоции взяли верх над разумом.
Они пошли к машине Бет.
— Хочешь, я поведу, а ты сможешь отдохнуть перед трудным вечером? — предложил он.
— Да, спасибо. — Бет села на пассажирское сиденье.
Пьер улыбнулся, заводя мотор.
— Не будь такой серьезной. Я обещаю, что буду осторожен за рулем.
— Я волнуюсь не о машине, — сказала она.
— Тогда о чем?
— Ни о чем. Я вообще не волнуюсь.
Вранье. Она беспокоилась, что ей не удастся скрывать свои чувства. И особенно, что Пьер воспользуется ее слабостью и уговорит внести изменения в управление заводом.
Они довольно долго ехали молча. Потом Пьер заговорил первым.
— Чья это идея — проводить такие вечера? — спросил он.
— Мы не единственные, кто так делает. Но вечер в честь «Лоуленд вайнс» — мое предложение.
Он кивнул.
— Ты же изучала виноделие, да? Почему бы тебе не заняться этим делом?
— Я работала в «Хантер вэлли» несколько сезонов, потом перебралась в Западную Австралию. Когда я вернулась в Бароссу, Оуэн уже прочно осел здесь. Поэтому нашему бизнесу не хватало именно управляющего.
Бет вздохнула. Ей совсем не хотелось вспоминать те времена. Только не сегодня вечером.
— Я ведь могу задать тебе тот же вопрос. Почему ты не пошел по стопам своего отца, а позволил ему продать завод? Ты же всегда говорил, что сменишь его.
Пьер помрачнел.
— У меня не было выбора.
— Я не понимаю.
Он вздохнул.
— Я обнаружил, что мой отец ничего не смыслит в бизнесе. Он привел завод в упадок.
Бет заметила, что он крепко сжал пальцы на руле.
— Шесть поколений Ларошей, — горько сказал Пьер, — и в итоге ничего.
Ее сердце сжалось. Она помнила, с каким воодушевлением он всегда говорил о семейном бизнесе, как хотел сменить отца у руля и делать лучшее вино во Франции.
— Значит, это тогда он продал завод «Эль альянсу»?
Помолчав, он кивнул.
— Да. Я узнал об истинном положении вещей уже слишком поздно. Мы боролись несколько лет, но ничего нельзя было поделать.