Линет знала! Она знала, чем именно он занимается и чего это ему стоит. Она понимала это лучше самого Адриана! А когда она сказала об этом вслух, ее слова ранили его, как никогда прежде. Как она смогла догадаться? Как она поняла то, что было спрятано от всех, включая и его самого?
Марлок посмотрел на хрупкую чайную чашку, которую держал в руке, и в бешенстве швырнул ее в другой конец кухни. Крошечная чашка разлетелась на осколки. Он смотрел, как коричневая жидкость стекает по стене, и вспомнил о том разгроме, который царил наверху: лужа высыхающего бренди и битое стекло у ног баронессы.
Какой же неопрятной была его теперешняя жизнь! И какой грустной...
Марлок перевел взгляд на свои руки и задумался: что с ним происходит? Была ли эта жизнь лучше долговой тюрьмы, которой он так отчаянно боялся? Было ли то, что он делал, хуже тех бед, которые ежедневно обрушивались на головы бедных страдальцев из-за нищеты? Причинял ли он боль своим девушкам или все-таки помогал им?
Он не прочитал никакого ответа на своих открытых ладонях. Ни в разбитой чашке, ни в темной бутылке бренди, стоявшей в его спальне, тоже не было ответа. Был только он сам, его планы и... Линет. И еще была мучительная опустошенность, которую смогла понять только одна Линет.
Виконт глубоко вдохнул, пытаясь совладать с собой. Он часто задавался вопросами о себе и своей жизни; они мучили его, отнимая последние душевные силы. Особенно тяжело было ночью, когда Адриан оставался один в темноте. Но он знал, как прогнать навязчивую тревогу и эти неотступные мысли. Стоило только представить зеленые плодородные поля, которые достались ему в наследство, и противопоставить их ужасным воспоминаниям о днях, проведенных в тюрьме.
Вот и теперь Марлок напомнил самому себе, о чем следует подумать в первую очередь: ему нужно нарисовать в своем воображении прекрасную картину с пышными ухоженными нивами и новенькими постройками. И тогда ни пьяная тетушка, ни душевная пустота, ни чересчур умная дочь священника не смогут сбить его с намеченного пути. Адриан пожал плечами и огляделся по сторонам в поисках тряпки, чтобы вытереть следы от пролитого чая. Данворт ему не понадобится – ему незачем видеть, как его хозяин утратил контроль над собой.
Но старания виконта были излишни. Едва он успел отойти от стола, как на пороге возник Данворт с тряпкой в руке. Он ничем не выдал своего удивления, когда заметил на полу осколки, и без единого слова стал убирать.
Адриан едва не остановил его, собираясь нагнуться и сказать своему верному слуге, что тот не должен проявлять такое раболепие. Им пришлось столько пережить вместе! Он должен был сам справиться с этой неприятностью.