Саймон почувствовал, как мать опять сжала его руку.
— Так что вам нужно быть тут осторожнее, — предупредил возчик. — Смотрите в оба.
Саймон не знал, что это означает, но под предостерегающим взглядом матери спрашивать не стал.
— Вы же не хотите, чтобы он превратил вас во что-нибудь мерзкое.
— Мы не станем его беспокоить, — сказала мать Саймона, поскольку возчик, вероятно, ожидал ответа.
— Но может быть, он-то вас побеспокоит, — возразил возчик, и женщина умолкла.
Саймону не нравился возчик. Он так и сказал маме, когда они влезли в повозку, но она шикнула на него. Они преодолели более двадцати миль, и это была первая остановка за все время. Сейчас возчик стегнул лошадь, и она медленно потащила повозку через мост над рекой, в город.
Когда они проехали часть моста, вдруг раздался хриплый, отчаянный голос:
— Воды!
Саймон так резко подпрыгнул, что чуть не вывалился из повозки.
— Воды! — молил голос. — Ради бога!
Саймон оглянулся, но так и не понял, откуда доносится этот голос. Возчик захихикал.
— Это волшебный мост, — сказал он, подмигивая мальчику.
— Воды! — снова раздался голос.
— Воды! — закричал Саймон точно таким же тоном.
— Неплохо, — одобрил возчик. — Он мог бы выступать с бродячей труппой.
Саймон свесился из повозки в ту сторону, откуда доносились крики.
— Саймон! — одернула его мать, втаскивая обратно. — Откуда он раздается? — обратилась она к возчику, и тот указал в сторону любопытного строения, находившегося посередине моста.
— Маленькая часовня, — пояснил он. — Построена давным-давно. Теперь ею никто не пользуется. Но внизу есть подземелье для тех, кто провинился.
Он щелкнул хлыстом, и лошадь миновала часовню. Голос продолжал взывать к ним:
— Воды!
— Вокруг тебя полно воды, — ответил возчик, — стоит только посмотреть.
Саймон увидел, что здание накренилось с одной стороны моста и повисло над вспенившейся рекой. Мальчик привстал, вытянув шею в ту сторону, откуда доносился голос.
— Они его выпустят? — прошептал он на родном языке.
Мать ничего не ответила — лишь усадила на место, поплотнее укутав в синее одеяло, которым они прикрывались ночью.
— Тише, Саймон, — сказала она шепотом.
— Вам ни к чему расстраиваться из-за такого, как он, — заметил возчик. — Он попался на воровстве, а может быть, не ходил в церковь. Скорее всего, вы увидите его завтра в колодках.
Возчик резко стегнул лошадь перед подъемом в гору. Саймон молча смотрел на его толстую шею и вдруг почувствовал, как засосало под ложечкой, затем задрожали руки и ноги. Он попытался думать о матери, о ее тонких пальцах, сжимавших его руку, и о прядях темно-рыжих волос, щекотавших ему лицо.