И она замахнулась ножом на его последователей, которые пытались остановить хозяйку трактира. Роджер Твист ринулся к ней с воплем:
— Эй! Да что тут происходит?
— Я учу этого хорька хорошим манерам! — ответила миссис Баттеруорт, все еще размахивая ножом, так что пуритане отпрянули и рухнули на колени, вознося молитвы.
— Ну, ну, бросьте нож, — уговаривал Роджер Твист. — А вы уходите отсюда, все — вы уже достаточно повеселились.
— Это дело Божье! — воскликнула одна из женщин, в которой Саймон узнал Святошу Флетчер. — Мы тут не шутки шутим!
— И вам действительно будет не до шуток, если я вызову констеблей! — заорал Роджер Твист. — Вам захотелось посидеть в Нью-Флит, не так ли?
— А вы, миссис! — обратился он к миссис Баттеруорт. — Я же вам сказал: бросьте нож!
Она неохотно выпустила из рук бороду «Бей нечестивых». Он согнулся пополам, и его стошнило.
— Сатанинское отродье, — вымолвил он, задыхаясь, и миссис Баттеруорт хорошенько пнула его в зад.
— Вы их слышали? — спросила она Роджера Твиста, когда «Бей нечестивых» поднимался с колен, опираясь на руки своих последователей. — Я знаю, к чему они клонят: они хотят закрыть мой трактир.
— Жаль, что им больше нечем заняться, — заметил Роджер Твист, который был постоянным клиентом миссис Баттеруорт. — Давайте-ка, расходитесь, — обратился он к толпе. — А не то вызову вас на следующую выездную сессию суда присяжных, — пригрозил ночной сторож.
«Бей нечестивых» попятился, желчно выкрикивая:
— «Бог не отвратит гнева Своего; пред Ним падут поборники гордыни. Тем более могу ли я отвечать Ему».
— Иди, иди, отращивай свою бороду! — посоветовала ему миссис Баттеруорт, повернувшись ко всем спиной и направляясь в трактир. — Ну, кто идет завтракать? — донесся ее голос уже изнутри дома.
Саймон и его мать со всех ног бросились ставить воду на плиту. Их трясло от страха. Однако миссис Баттеруорт была в прекрасном настроении. Сьюзен надела на голову высокий котелок, изображая проповедника, и громовые раскаты хохота миссис Баттеруорт разнеслись по всему трактиру.
Было воскресенье, но миссис Баттеруорт заявила, что в церковь никто не пойдет. Весь день звонили церковные колокола, после службы люди заходили в кабак. К концу дня в трактир набилось невероятно много народу, и миссис Баттеруорт без конца рассказывала о событиях прошедшей ночи.
Весь день в груди Саймона копилась тревога, словно вокруг него смыкались когти какой-то огромной птицы. Он уронил кувшин с молоком, сжег мясо на вертеле и порезался ножом для хлеба. Кончилось тем, что его услали во двор, к свинье Матильде. По лицу матери он видел, что она тоже расстроена, но не удалось улучить ни минутки, чтобы перемолвиться с ней словом. Однако посетители рано разошлись, так как назавтра снова был рыночный день. Мать отправила Саймона спать, сказав, что доделает за него работу.