Шел октябрь – красивейшее время года в штате Мичиган, рай для художников и любителей загородных прогулок. Месяц назад они все шумно отметили день рождения Тома, на котором присутствовала вся женская часть их бывшего факультета и несколько человек из бюро переводчиков. А в последнюю субботу октября все собирались поехать за город, и Одри, вспомнив, что у тетушки Эллин есть просторный дом на берегу озера Сент-Клэр, пригласила их к себе.
Вечеринка была почти безалкогольной, никаких сюрпризов не ожидалось, все рано разошлись спать, наевшись до отвала печеной рыбы и надышавшись свежим воздухом. Тем сильнее было удивление Одри, когда утром она обнаружила себя в одной постели с Томом. На верхнем этаже, в самой большой комнате, куда она вчера ушла совершенно одна, расселив гостей по маленьким спаленкам. Они лежали на огромной квадратной кровати и с ужасом и подозрением смотрели друг на друга.
– Ты?
– Я.
– А что ты тут делаешь?
– Сплю. Спал.
– И я спала. Выходит, мы с тобой…
– Да, выходит, Одри, мы с тобой спали вместе.
– Но это еще ни о чем…
– Абсолютно ни о чем не говорит!
Они переглянулись и одновременно захохотали.
– Слушай, но мы ведь вчера не были пьяными, чтобы не помнить. Том, что произошло? Почему ты оказался в моей постели?
– А почему сразу я в твоей? Может, это ты ко мне пришла! – возмущенно отбивался тот.
– Я-то точно помню, что ложилась спать одна.
– Да? Видишь, какие роковые ошибки ты можешь иногда совершать! Проснулись-то мы вместе. Значит, и ложились вместе. – Том хитро улыбался.
– То есть ты хочешь сказать… Но мы же в одежде! По крайней мере, я.
– Ну… если это можно назвать одеждой…
– А что? – Одри провела рукой по бедру, потом по животу и поняла, что на ней трусики и короткий топ. Больше ничего нет. Остальное веселыми гнездами валялось вокруг на полу.
– Ты еще раз так сделай, – зашептал Том, сверкнув глазами и сразу придвинувшись к ней.
– Как?
– Вот так, как ты сейчас сама себя погладила.
– Это я одежду проверяла.
– Проверь еще раз на всякий случай!
Одри улыбалась, из последних сил стараясь сохранить «дружеское» или, как все про них говорили, «братское» отношение к Тому и подавляя в себе мощный инстинкт. Ведь утром, как известно, с ним труднее всего справиться и не поддаться, когда рядом – такой мужчина…
– Хм. – Одри отвернулась, чтобы не видеть его. – Ты знаешь, если бы между нами что-то произошло, на мне бы сейчас совсем не было одежды. Так всегда бывает. – Она покраснела.
Он внимательно смотрел на нее, сидя по-турецки напротив. При ее последней фразе в его лице что-то переменилось, он вдруг потянулся к ней, сжал ее шею рукой и жарко зашептал на ухо: