– Том, что ты от меня сейчас хочешь?
– Просто услышать. Я скучаю по тебе. Честно-честно. Мне тебя не хватает.
Что на такое скажешь? Она вздохнула.
– Том, я все понимаю, но ты должен тоже понимать: наши пути… как бы сказать…
– Расходятся.
– Вот именно. И давай проведем грань, за которую не будем никогда заходить.
– Ты хочешь, чтобы мы всегда были просто друзьями?
– И без двойных шуточек.
– И без попыток тебя соблазнить.
– И без упоминания о твоей Лоре.
– Протестую! Друзья имеют право обсуждать свою личную жизнь. Ты вот тоже кого-то нашла. Кто он?
– Не скажу. Но, между прочим, я не спрашиваю у тебя совета: выйти замуж за него или за тебя.
– А зря! Я бы вмиг склонил тебя к своей кандидатуре. – Том вздохнул. – Ладно. Тебя не переспоришь. Но, Одри, неужели ты такая наивная, что не понимаешь: мы не скоро забудем друг друга. Я имею в виду то, что как раз было за гранью, которую ты хочешь провести.
– Значит, ты согласен?
– Согласен.
Одри вдруг почувствовала чудовищное опустошение внутри.
– Одри.
– Что?
– Ничего. Имя у тебя хорошее. Нет, я могу, конечно, шептать его по ночам, но, боюсь, жена не оценит.
Она потеряла терпение.
– Понимаю. Мне очень жаль, Том. – Она уже не владела собой. – Но мы либо не говорим о твоей свадьбе, либо не говорим вообще. Ни о чем.
– То есть я тебе больше не нужен и могу быть свободен?
Одри встряхнула головой, прислонив ладонь к губам:
– Да, ты мне больше не нужен и можешь быть свободен.
– Действительно, хватит мотать друг другу нервы. Я… мы все равно будем дружить! И ты от меня не отвяжешься. Пока! – Он повесил трубку.
Одри показалось, что ее разрывает на тысячи мелких осколков. В груди болело и не хватало воздуха. Том… Что же она будет делать без него? Том… и брат, и друг, и желанный любовник, и целый мир. И она его потеряла.
Наступило время, и Тому пришлось сообщить о своих новых фирмах и об увольнении. Ноябрь, особенно вторая его половина, выдался сухим и холодным, с неба изредка сыпал мелкий снежок, похожий на крупу, и тогда становилось по-рождественски светло, светлело и на душе. Но это был пока еще ноябрь. Том увольнялся. Ни о каком пикнике по случаю его ухода не могло быть и речи.
Его провожали на другую работу, как будто в другой город или на другой континент. В клубе, где они часто проводили время, где отметили половину всех праздников, случившихся за годы их дружбы, коллеги и сокурсники оккупировали несколько столов, и конечно все не уместились, поэтому распространились по целому залу, и через пару часов заведение уже полностью было в их власти. Одри хотелось плакать. Она старалась держаться, отлично понимая, какую почву для сплетен сейчас может создать своим унылым видом. Это Том уходит, а ей еще придется здесь работать.