Виктор, как я и рассчитывал, был в шоке от моего брака. Он не находил себе места оттого, что я, его младший, никчемный брат, буду жить в Монреале. Он все надеялся, что я не уживусь там, что Соланж через год-два меня вышвырнет, но его ожидания не оправдались. И он, не сумев смириться с моей удачей, вычеркнул меня из своей жизни. Виктор заставил себя забыть, что у него есть родной брат, потому что зависть не давала бы ему покоя. Что бы он ни делал, он думал бы обо мне, сравнивал нас и приходил бы в ярость, что у меня все лучше. Поэтому никто с того дня, как я покинул Союз, не слышал от него о младшем брате. Я как бы умер.
Маринка мне однажды написала, что, как-то случайно встретившись с Виктором, она показала ему мои фотографии из только что полученного ею моего письма. Его лицо стало как флаг страны, он чуть не лопнул от зависти — это ее слова. Еще бы, — усмехнулся Павел, — я там, если не ошибаюсь, снялся на фоне дома, нескольких машин, плавая в бассейне. Конечно, для него было бы лучше, если бы я умер. Вот он меня и похоронил. Он ничего не знал обо мне, а той информации, которая могла бы к нему просочиться, старательно избегал, я вас не утомил? — поинтересовался Павел. — А то эти семейные истории…
— Нет, я слушаю со вниманием и интересом.
— О, простите… забываю, что вы — детектив. Мне все кажется, что вы — друг Виктора. Кстати, вы знали его?
— К сожалению, нет.
— Да… — протянул, вздохнув, Павел, — не могу поверить, что он погиб. Ну, так что, мне продолжать?
— Конечно!
— Теперь вас интересует, каким образом я оказался в Барнауле?.. Не поверите, но Виктор сам меня туда пригласил.…А интересно, наверное, быть детективом?.. Всех подозревать? — рассмеялся Павел.
— Интересно не всех подозревать, а отсекать лишнее из того, что нагромоздил преступник, отрезать ему все пути отступления и прижать к стене, — так же с улыбкой ответил Кирилл. — Но вернемся к Барнаулу!
— Да… Когда Союз распался и, стало возможным без страха посещать Россию, я приехал, чтобы увидеть одного человека… — подернутые льдом глаза Павла словно оттаяли от воспоминания. — Одну девушку, — уточнил он. — Соланж, конечно, увязалась со мной: она патологически ревнива, вскользь заметил Павел. — Одним словом, я встретился со Светланой и понял, что всегда любил только ее. Вот с этого все и началось. Мне пришлось завязать деловые отношения с некоторыми московскими фирмами, чтобы иметь возможность чаще приезжать сюда. И однажды, примерно год назад, мне
вдруг позвонил Виктор. Я, зная его отношение ко мне, не искал с ним встречи, поэтому, признаюсь, его звонок поразил меня. Он предложил встретиться, и я, конечно, согласился. Мы с ним не виделись лет тринадцать, но узнали друг друга с первого взгляда. Все прошлое забылось само собой, мы были рады