В проеме двери что-то мелькнуло – легкое, едва заметное, словно дуновение, словно тень, тень от тени. Элизабет отпрыгнула в сторону, ноги беззвучно спружинили на деревянном полу; она сделала еще два тихих, неразличимых в ночи шага, на носочках, на самых кончиках пальцев подкралась к проему двери, чувствуя спиной прохладу ровной, гладкой, скользкой стенки. Руки все так же тянули нож вверх, как можно выше – пальцы левой руки поверх пальцев правой, впившихся в рукоятку.
Если сейчас кто-нибудь появится в двери, она пропустит его вперед, а потом воткнет нож в шею, в самый загривок, коротким, резким ударом без замаха. Так ее учил Влэд, когда тренировал в теннис, – коротко, хлестко бить короткие мячи, едва развернув плечи, вложив их обратный ход в ускорение руки.
И тут Элизабет вспомнила: Влэд! Как она могла забыть о нем?! Почему?! Он ведь рядом, в коттедже, и он защитит ее: он сильный, он не позволит ее обидеть – вон как он свалил этого Бена, одним ударом.
Элизабет прислушалась, осторожно выглянула из-за дверного косяка – в кромешной темноте ее не так просто заметить. Если она успеет пробежать через холл и выскочить на улицу, им ее уже не догнать.
«А там уже и коттедж», – подумала Элизабет и рванулась в дверной проем. Или сначала рванулась, а потом подумала.
Ее поспешные шаги гулко отдались в пространстве ночного дома, а потом, уже в коридоре, она налетела на столик – маленький, из красного дерева, мама складывала на него почту. В темноте на бегу она зацепила его ногой, раздался грохот, Элизабет больно ударила пальцы на ноге, взвизгнула, рванулась в сторону, и вот тогда, когда взвизгнула, явно различила шаги. Быстрые, торопливые шаги в глубине дома, они становились все ближе и ближе. Кто-то гонится за ней, и он уже совсем близко, еще немного, и он схватит ее за край свободной майки. Конечно, она отмахнется ножом, но успеет ли?
Рука уже нащупывала ручку двери, уже поворачивала ее, плечо толкало подвешенную на петлях деревянную тяжесть, ступни ощутили сначала холод деревянного крыльца, потом сразу влагу сплетающейся травы. Сзади на крыльце зазвучал чужой топот, глухой, тяжелый – значит, тот, кто преследует ее, тоже выскочил из дома. Главное, не оборачиваться, главное, не смотреть назад, тогда она успеет добежать, ведь осталось немного, всего несколько шагов – три, два, один… Кажется, она успела… Топот и дыхание – тяжелое, хриплое – остались позади, за дверью – она повернула собачку замка и тут же закричала громко, визгливо, она даже не знала, что ее голос может так резко звучать: