Надо заметить, Анатоль выглядел весьма помятым. Помятость отпечаталась и на лице, и во взгляде, и в движениях, – этакая флегматичная вялость, когда энергия вытекла по каплям, а новая еще не набралась. Будучи знакома с особями творческих профессий, а порой и накоротке, я сразу определила – мсье Тосс последние сутки творил, лепил из слов мой детский образ, переплавлял в печатные фразы злоключения моей грешной юности.
Конечно же я подошла, оглядела его, покачала осуждающе головой.
– Выползли наконец из своей конуры, – предъявила я ему первую претензию.
– Да ладно, у меня вполне приличный номер. Не такой, конечно, как у вас, но я ведь в нем живу один, – попытался съехидничать Анатоль, но особенно ехидно у него не получилось – все той же энергии не хватило.
– Вот и напрасно, – пожурила его я. А потом еще раз пожурила: – Что-то вы неважно выглядите: бледный, обросший, глаза потухшие. Неправильный вы образ жизни ведете, господин сочинитель. Нет чтобы гулять, здоровым воздухом дышать, спортом заниматься, с интересными людьми общаться, – тут я округлила глаза, чтобы он понял, на кого я намекаю. – А то заперлись у себя в коморке, всё строчите без передышки. Небось и алкогольными напитками злоупотребляете.
Он наконец-то улыбнулся, покачал головой:
– Не злоупотребляю. Пользуюсь, но не злоупотребляю.
– А кто заказывал в номер бутылку обожаемого «Glenfiddich»?[4] – полюбопытствовала я.
– Подумаешь, одну бутылку на три дня, – отмахнулся он. – А вы, как я понимаю, следите за мной?
– Так не только я. Я же теперь ваш персонаж. А как мы знаем, многие персонажи за вами следят.
– И то верно, – вяло согласился он.
– Ну так что, раз вы вылезли наружу, значит, похоже, закончили очередной кусок?
На сей раз у него даже на слова энергии не хватило, лишь на короткий утвердительный кивок. Надо же, как измотал его, беднягу, писательский труд. Небось женщины так не изматывали. Надо бы ему помочь, вернуть к радостям жизни. Но вот как? Я уже не в той кондиции, чтобы возвращать к радостям. И все же я попробовала:
– Вставайте, хватит торчать за столом, пойдемте гулять. Смотрите, погода какая роскошная: разомнем ноги, легкие восстановим, всякие другие мышцы.
– Куда? – он выглядел не столько изумленным, сколько недовольным. Брюзгой, одним словом.
– Здесь есть тропинки. Очень, надо сказать, живописные – через леса, луга, рощицы. Вот вас природа и красота полечат немного.
Анатоль посмотрел на меня, на остатки жидкости в стакане, в нем, кстати, оставалось совсем немного, затем махнул одним взмахом это «немного» в себя и приподнялся.