А не обманывай несчастных бабенок, на трудовые гроши покупающих сапожки стремительно растущим дочерям! Не подсовывай дерьмо, которое через день размокнет и развалится! Не шепчи гадко на ухо: «Слышь, зэлэноглазая, айда в подсобку, я тебе эти батынки дарам падарю патом!»
Сам съезди своим «даром», дарагой!
Так веселился в тот год бог Меркурий.
Букет роз отказывался проходить в широко распахнутую дверь квартиры, чем вызывал совершенно поросячий восторг у очаровательной молодой блондинки. Красотка оглушительно визжала, прижимая к сердцу ручки с вычурным маникюром. Наряд ее состоял из невероятного наслоения всевозможных лоскутков самых ядовитых оттенков, грубо притачанных на линялое кружево, переходящее внизу в грязно-серые шаровары с пузырями на коленях. И тем очаровательнее было само существо, наряженное в эту немыслимую, но баснословно дорогую рвань. Золотисто-соломенная грива и огромные голубые глаза ну совершенно ни с одной из предыдущих героинь не вязались. И только скульптурная лепка высоких скул и нежная линия рта указывали первоисточник красоты. Сима! Очаровашка приходилась ей дочерью.
Красотка замолчала, потому что в груди у нее кончился воздух. Но тут кто-то с другой стороны букета начал нетерпеливо издавать индейские вопли.
— Да вытащите же это безобразие, наконец, из корзины, — постукивая каблучками, в прихожую вышла сама хозяйка дома. — Иначе придется на лестнице оставить.
— Мам, ты что! Как на лестнице? Такое чудо! Мне! Моё! — и блондинка, не обращая внимания на шипы, принялась тянуть на себя край корзины.
— Алёна, осторожно! — крикнула Сима.
Но было поздно. Злосчастная корзина, как это внезапно бывает, наконец проскочила в проем двери, и все ее содержимое огромным ворохом посыпалось на сбитую с ног именинницу.
Сима сама завизжала не хуже дочери, но успела упасть на колени и прикрыть той лицо своими ладонями. Зато всему остальному от острых шипов досталось! Тем более что сверху на все это великолепие почти свалились два столь же великолепных амбала, доставившие эту ношу. Сверкнула фотовспышка, и два голоса, женский и детский, торжественно провозгласили:
— С днем рождения!!!
В освобожденном проеме дверей радостно маячили Тома и её десятилетний сынишка Толик, такой же черноволосый и кареглазый, вылитая мать. Только худенький.
— Ой, — сказала Тома, сунула «мыльницу» сыну и кинулась спасать из-под цветочного завала подругу и виновницу торжества.
* * *
…Лечить уколы пришлось лечебной ванной по особому рецепту тети Аллы. И то после того, как из именинницы общими усилиями вытащили с пару килограммов розовых шипов.