Но удар Де'Уннеро переломил копье. Теперь ничто не мешало бывшему монаху броситься на разбойника. У того оказалось еще одно оружие — длинный кинжал, беспорядочно размахивая которым, он попытался достать противника.
В этот момент над головой Де'Уннеро просвистела стрела.
Бывший монах повернул голову в сторону стрелявшего и увидел, как тот хладнокровно накладывает на тетиву новую стрелу. Певица опять заиграла на своей трехструнной лютне. Копьеносец, видимо, рассчитывал, что внимание противника отвлечено, и попытался поразить его в спину, но Де'Уннеро, опередив его, сам нанес удар, раздробив противнику коленную чашечку. Тот повалился на землю, издавая истошные вопли.
Де'Уннеро устранил лишь небольшое препятствие, да и то ненадолго. Долговязый всадник и верзила вновь наступали на него, причем довольно согласованно. Кроме того, бывший монах опасался, что в любой момент в него могут выпустить стрелу.
Всякого, кто оказался бы на его месте, ждала неминуемая гибель, всякого — но только не Маркало Де'Уннеро. Непревзойденный среди лучших, он когда-то с голыми руками хладнокровно ринулся в гущу наступавших поври. Он умел рассчитывать удары, умел находить для них лучшее положение, он мог…
Де'Уннеро почувствовал, что сейчас он не один. Тигр-оборотень внутри пробудился и просил выпустить его наружу. Как просто было бы выпустить зверя во всем его ужасающем великолепии! С каким ужасом эти жалкие головорезы бросились бы прочь, и он мог бы славно поохотиться на них. И он бы действительно погнался за ними и разделался с каждым.
Как просто… Де'Уннеро почувствовал знакомую ломоту в руке — предвестницу ее превращения в тигриную лапу. Годы противостояния зверю научили его подавлять это ощущение почти мгновенно. Стоило хоть немного промешкать — и он тут же превратился бы в тигра.
Де'Уннеро подавил искушение, однако рука его на этот раз все же преобразилась в лапу. Нет, решил он: уступить сейчас зверю — значит проиграть, каким бы ни был исход его сражения, находись он в человеческом облике.
Он был еще поглощен этими мыслями, когда мимо, едва не задев его, просвистела вторая стрела. Де'Уннеро бросился к двум разбойникам, потом быстро повернул вправо, оказавшись позади лошади, на которой сейчас не было всадника.
Верзила и долговязый бросились за ним, вдруг с изумлением обнаружив, что Де'Уннеро не побежал дальше, а встретил их, угрожающе размахивая рукой, которая была вовсе не рукой, а огромной тигриной лапой. Долговязый взревел от боли — когти ударили ему в плечо, порвав кожаную рубаху и пропоров кожу на теле. Затем когти полоснули по его глотке.