— Противоположности притягиваются. Знаешь, есть даже песня про это… ну и все такое прочие…
— Одно чувство во все времена, — пропел я. — Никто из нас не пытается продлить, то что между нами, на века. Мы нравимся друг другу. Мы заставляем друг друга смеяться. Господи, это так приятно, эти дни… — вздохнул я, и немного застенчиво посмотрел на Джорджию. — Я всего-навсего хочу, чтобы завтра она приятно провела время.
На интеллигентном лице Джорджии появилась улыбка: — Я думаю, это похвальное желание.
Я уже подошел к своей машине — старому, побитому временем «Фольксваген жук», который я зову «Голубым Жучком», когда Энди торопливо направилась ко мне.
Это была совсем юная дюжина подростков называющих себя «Альфами», когда я впервые встретил их, — ребятишек из колледжа, которые собрались вместе и изучили магию превращения в волков. Они проводили время как вервольфы, защищая и обороняя город, который нуждался в их помощи. После обучения в колледже многие из них разъехалось по различным уголкам страны, но Энди была одной их тех немногих, кто все еще вращались поблизости.
Большинство из «Альф» предпочитало одежду, которую было легко снимать — так удобнее при быстром превращении в большого волка, не надо возиться с узкими джинсами и нижним бельём. В этот редкий летний вечер Энди была одета в маленький кокетливый пурпурный сарафан и ничего больше. Я скользнув взглядом по её волосам, её красивой фигуре, и её длинным, стройным ногам, задерживая взгляд на похожих на носы бомбардировщика времен Второй Мировой Войны холмиках, которые вели себя интригующе энергично, колыхались в такт её торопливых шагов.
Она заметила, что я обратил на это внимание и, улыбаясь мне соблазнительной улыбкой, подошла ко мне так, что её грудь стала похожа на пытающийся взлететь бомбардировщик. Ей нравилось привлекать внимание.
— Гарри, — сказала она. — Я знаю, что ты ненавидишь смешивать бизнес и удовольствие, не есть кое-что, о чем я бы хотела с тобой поговорить завтра.
— Извини, милая, — сказал я со своим лучшим акцентом Бугермена. — Не завтра. Выходной. Важные вещи. Занят.
— Я знаю, — сказала Энди. — Но я надеялась…
— Если это смогло подождать до тех пор, пока мы доиграем в «Акронус», то это сможет дождаться конца моего вых… выходного. — Сказал я твердо.
Энди почти вздрогнула от моего тона, но кивнула, — Хорошо.
Я почувствовал, как мои брови удивленно приподнимаются вверх. Я не вкладывал слишком много твердости в свои слова, и Энди не была из того типа людей, которые обращают внимание на вербальные залпы, невзирая на их тон или значение. Образно говоря, эта женщина была как танк.