— Вы додумались?
— Нет, — покачала головой девушка. — Я не знала, как будут действовать ваши коллеги.
— Неужели сам дошел, Зиновий? Похвально, похвально. Ты, надеюсь, хорошенько подумал, прежде чем наступить в эдакую кучу навоза… Голословные обвинения офицера ФСБ, тем более вышестоящего начальника, — это, знаешь ли, не шутка. Тебя, Зиновий, запросто можно привлечь за клевету.
— Я же сказал: у нас есть запись.
Котов засмеялся:
— Ты ведь, Зиновий, не включаешь режим контроля записи, да? Предпочитаешь пользоваться стетоскопом. До чего же вы предсказуемы, оловянные солдатики!
Он наклонился, поднял стоящий у кресла атташе-кейс и, щелкнув замками, распахнул крышку.
Беклемешев побледнел. На лице его отразилась растерянность. Повернувшись к одному из оперативников, капитан скомандовал:
— Проверь. Живо.
Тот затопотал в прихожую. Вероника, непонимающе глядя то на Котова, то на Беклемешева, сказала:
— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?..
— С удовольствием, Вероника Глебовна. — Котов закрыл чемоданчик. — Как я уже говорил, Зиновий не включает режим контроля записи. Он включает трансляцию, а еще чаще пользуется стетоскопом. Это такая штука для прослушивания разговоров сквозь стены. Вроде врачебной, только мощнее. Кейс, который у меня в руках, не что иное, как генератор «белого шума». Проще говоря, постановщик помех. В режиме трансляции на динамик выдается сигнал, приходящий на микрофон, а не записываемый на ленту. Эта штука, — Котов покачал кейс в руке, — забивает радиосигналы и создает электронный фон. Зиновий же, включив запись, не озаботился ее проверкой. Я немного выждал и включил генератор. В результате капитан имеет начало нашего разговора и целую катушку бесполезной пленки. Вот и все. Для следствия же он не свидетель, поскольку прослушивание не было санкционировано. Ты ведь не успел получить разрешение, Зиновий? Видите, Вероника Глебовна. Так мы и работаем. Строго говоря, эта операция вообще незаконна. Против капитана может быть возбуждено уголовное дело.
Проверяющий оперативник вернулся и, посмотрев на Беклемешева, покачал головой: «Ничего. Пусто».
— Черт! — капитан зло скривился. — Ладно, записи не получилось. Бог с ней! Я арестую тебя за попытку убийства.
— Попытку убийства кого? — улыбнулся Котов и, повернувшись к Веронике, добавил: — Обратите внимание, Зиновий начинает нервничать.
— За попытку убийства Вероники Глебовны Полетаевой, — выпалил Беклемешев.
— Вот так так! — с притворным изумлением развел руками Котов. — А зачем мне убивать Веронику, скажи на милость? Я же не параноик. Вероника Глебовна, скажите правду, неужели я пытался вас убить? Только правду! — вдруг жестко и твердо добавил он. — Правду!