Он пылко ответил.
– И за это я Вам безмерно благодарен.
Она ничего не ответила. Слов не находилось. Она видела его лицо, когда Дори подбежала к нему. И потом, когда подошла Касси.
– Касси не знает, Дори сказать не может, – он тяжело вздохнул, и сжал руку в кулак. – Хотел бы я знать, когда и как она стала немой... Что-то в этих одиннадцати годах...
Она положила свою руку на его предплечье.
– А Касси не смогла бы вам рассказать?
Он своей крупной рукой накрыл ее руки, и потом застыл, словно пронзенный чем-то.
– Она никогда не делала такого раньше, но она никогда не касалась чего-то еще, кроме моей руки. Столько всего случилось недавно, и у меня не было времени подумать об этом.
Он поднял голову; его глаза сияли надеждой.
– Касси доверяет мне больше, чем раньше. Вероятно, теперь она мне расскажет.
Она убеждающее сжала его руку, и он посмотрел на нее. Его хватка усилилась.
– Спасибо, что привели ко мне сестер, – резко сказал он, и он говорил вовсе не поездке в кэбе.
Минута тянулась бесконечно. Рука, которой он держал ее руку, казалось, жгла до самого сердца. Жар распространялся медленными, неспешными волнами, вылизывая все уголки ее тела. Она забыла, как дышать. И глубоко, прерывисто вздохнула. Его глаза потемнели, как озеро в лунном свете, глубокие, отмеченные эмоциями. Она беспомощно махнула рукой, и прислонилась к нему, а он со стоном притянул ее в свои объятия и поцеловал.
Поцелуй был пылким и сердечным, и отдавал благодарностью и повиновением. И голодом. И желанием. Она издала тихий горловой звук, и поцеловала его в ответ, вложив все свои чувства.
Не было никаких предисловий, только единение их губ, его языка с ее языком, его большого твердого тела и ее мягких округлостей. И это было все, о чем она мечтала, и даже больше.
Она потерялась в его вкусе. Он был опьянен ее вкусом. Он крепко прижал ее к стене, и накрыл ее своим телом, теряясь в поцелуе, потребности, голоде. Она крепко прижалась к нему, наслаждаясь его силой, властью, и его пылким, захватывающим, возбуждающим желанием.
Его руки блуждали по ее телу, лаская, обхватывая, возрождая трепещущие ощущения. Она погладила его по груди, по плечам. Как она могла бояться такого прекрасного тела? Она ласкала его сильную, загорелую шею, изучала замечательную колкость его подбородка, а ее пальцы погрузились в его густые темные коротко подстриженные волосы. И все это время она целовала его, его рот, его подбородок, его горло. И он целовал ее так, будто никогда не остановится, будто она была самой жизнью.
Он коснулся ее груди, и желание огненной стрелой пронзило ее, она задыхалась, выгибалась, цепляясь за его волосы.