Возможно, это был всего лишь плод воображения или же сцена померещилась ему спьяну.
Затем ему представилась другая картина. В темном коридоре из-за двери подсматривала за ним женщина с прекрасным лицом менады и пышно завитыми локонами; горящая свеча, которую она держала над головой, позволяла видеть ее сверкающие газа и жемчужную полоску зубов меж алых губ, искривившихся язвительной усмешке. "Куда это вы собрались, сударь?" - спросила она нетвердо стоявшего на ногах Тимара, а тот, наклонясь к ушку обольстительной чаровницы, шепнул:
- Да вот, решил сделать Тимею счастливой....
При этих словах прельстительное лицо вмиг оборотилось головой Медузы, а вьющиеся локоны - змеями.
Возможно, и это было всего лишь галлюцинацией.
Тимар проспался лишь к полудню, когда возница менял лошадей. К тому времени они уже успели далеко уехать от Комарома.
Намерения его остались неизменными.
Поздно ночью он добрался до низовьев Дуная, где у рыбацкой хижины его дожидалась барка контрабандистов. Той же ночью он переплыл на остров.
Одна мысль наполняла его надеждой: вдруг Ноэми уже умерла? Вполне возможно. Какое бремя сейчас свалилось бы у него с души - не нужно было бы уговаривать Ноэми принять смерть.
Когда человеком овладевает какая-либо навязчивая идея, он требует от судьбы ее воплощения: как он задумал, так тому и должно быть.
Возле куста белой розы теперь, наверное, растет другой куст, который весною покроется алыми розами: это Ноэми. А скоро с ним рядом будет и третий куст - желтая роза, символ "золотого человека".
Лелея эту мечту, ступил Михай на берег острова.
Царила ночь, луна заливала остров серебристым светом. Недостроенный дом. Похожий на гробницу, стоял на заросшей травою площадке, дверь и окна его были завешены рогожей, чтобы снег и дождь не проникал внутрь.
Михай поспешил к хижине. Альмира, выйдя навстречу, лизнула ему руку, но не залаяла; схватив его зубами за полу одежды, собака повела Михая к окну.
В окошко хижины светила луна, так что внутри было совсем светло. Михай заглянул в окно и явственно увидел, что в комнате стоит лишь одна кровать, а другая вынесена. В постели спала Тераза.
Значит, все его предположения оказались верными: Ноэми покоится под розовым кустом. Что ж, так оно и к лучшему.
Он постучал в окошко.
- Тереза, это я!
Хозяйка тотчас же вышла из домика.
- Вы теперь одна, Тереза? - спросил Тимар.
- Одна.
- Ноэми ушла к Доди?
- Нет. Это Доди пришел к Ноэми.
Тимар недоуменно посмотрел на Терезу.
Женщина взяла его за руку и с лукавой серьезностью повела за дом, куда выходило окно другой комнаты.