Тимару кажется, словно бы средь этой кошмарной ночной музыки вдруг раздается вдали испуганный вопль. Это не духи, это человеческий вопль: в нем звучит отчаяние, страх перед гибелью и богохульство. Крик пронзает ночь, пробуждая спящих и заставляя вздрагивать звезды. Мгновение спустя крик вроде бы повторяется снова, но уже глуше, отрывистее, и после него слышно лишь завывание бури.
Да и буря пронеслась, как не бывало, словно лишь затем и заглянула на озеро, чтобы прогнать снежную тучу. Деревья в долине стоят недвижно, ветер, сонмами духов завывавший средь ледяных плит, теперь, плавно стихая, замолкает вдали. Небо прояснилось, вновь все тихо.
В сердце Тимара тоже воцарилась тишина.
Конец. Идти дальше некуда, ни вперед, ни назад хода нет.
Он бежал, пока мог; теперь стоит на краю пропасти, у которой нет другого берега.
Вся жизнь его пронеслась перед ним, как сон, и он знал, что пора пробуждаться.
Его первое заветное желание: добиться дивной красавицы, богатой барышни, - явилось основой всей его злополучной судьбы. На этом строилась вся его жизненная карьера - как загадка сфинкса: когда загадка разгадана, сфинкс умирает....
Как жить дальше, изобличенным перед всем светом, перед Тимеей и перед Ноэми, сброшенным с пьедестала, где годами возвышался он в глазах своей страны и заграницы, окруженный уважением соотечественников и милостью монарха.
Разве сможет он взглянуть в глаза женщине, которая с такой святой самоотверженностью превозносила его перед соперником, теперь, после того как она узнает, что он начисто лишен тех добродетелей, которые она в нем ценила, что вся его жизнь - сплошная ложь?
И разве сможет он предстать перед Ноэми, после того как она узнает, что он - муж Тимеи? Разве сможет взять на руки Доди?
Нет на всем белом свете места, куда можно было бы убежать. Все так, как сказал тот человек: бежать от людей, как он, отречься от своего имени, как он, затеряться в чужом городе, как он. Гонимым, обежать всю землю вокруг.
Но Тимар знал еще одно место: луна, холодная планета. Как, бишь, сказала Ноэми? Туда переселяются те, кто самовольно лишил себя жизни, те, кому больше ничего не нужно. Они уходят туда, где пустота... А когда этот человек станет наведываться на ничейный остров и своим преследованием доведет одинокую женщину до отчаяния, тогда и Ноэми наверняка устремится за ним, Тимаром, на эту холодную звезду.
Тимар настолько утвердился в этой мысли, что у него хватило самообладания направить подзорную трубу на убывающий рожок луны - где яркие пятна и зияющие круглые кратеры сменяют друг друга - и облюбовать для себя место среди множества мертвых гор: "Вон там я стану ждать Ноэми!".