Долгими бессонными ночами наполнялась эта горькая чаша. Не доставало лишь последней капли, чтобы горечь хлынула через край.
Такой последней каплей было сегодняшнее оскорбление: "Ах, какая ты неловкая!" - полученное Атали в тот миг, когда она непослушными пальцами пришпиливала невесте чепец.
Выбранить ее как прислугу, унизить перед майором!
Атали дрожит, словно в лихорадке.
Все в доме поглощены приготовлениями к завтрашней свадьбе. В будуаре шепчутся влюбленные, из кухни даже сюда, на далекое расстояние, доносятся крикливые голоса подгулявшей челяди.
Но Атали нет дела до шумного веселья; она слышит лишь тихий шепот нежной пары....
А на сегодняшнюю ночь у нее особые планы....
Зала не освещена, однако и при свете луны можно прочесть названия ядов из заветной шкатулки.
Средства одно другого лучше - надежные изобретения восточного алхимика. Атали перебирает пакетики и усмехается. Вот будет веселья завтра на свадебно пиру, если гостям пригубить за здоровье новобрачных такого зелья! Лица пирующий позеленеют, гости, взывая о помощи, повскакивают с мест, и начнется такая свистопляска, что сам сатана лопнет со смеху. Вот уж когда лицо прекрасной невесты станет воистину мраморным, а гордое лицо жениха исказится предсмертной гримасой!
Дзинь! У фортепьяно лопнула струна.
Атали испуганно вздрогнула и уронила порошки на пол; руки у нее судорожно тряслись.
Это всего лишь лопнувшая струна, чего же ты так испугалась? Или сердце твое не остаточно твердо?
Атали засунула пакетики обратно в шкатулку, оставив лишь один: нет, не смертельный яд, всего лишь сонный порошок. Но такой победою ее душе не насытиться. Разве это достаточная месть за оскорбительные слова: "Ах, какая ты неловкая!"? Тигра не польстится на трупы, ему подавай живую кровь.
Если уж кого и отравить, то прежде всего себя самое. Правда, такой оравы не купишь ни у одного алхимика. Смертоносный яд припасен для нее в тайнике, за "глазком" в мозаичной картине.
Атали бесшумно прокрадывается к тайнику, откуда видна спальня Тимеи.
Нежный шепот влюбленных, их страстные взгляды - вот яд, который способен поразить ее в самое сердце.
Майор собрался уходить, он держит руку Тимеи в своей руке.
Лицо Тимеи алеет румянцем!
Ах, сыщется ли яд более убийственный?
Обрученные не говорят о любви, и все же их разговор не для посторонних ушей. Жених задает вопросы, на которые имеет право только он.
- Вы одна здесь спите? - спрашивает он, со сладостным любопытством отдергивая парчовый полог у кровати под балдахином.
- С тех пор как овдовела - одна.
"И до того как овдоветь - тоже!" - злорадно шепчет Атали, скрытая изображением змия.