— Пора самому выходить в люди! Последний год аспирантуры, надо подумать о диссертации! А тут какие-то странные друзья…
— Друзья? Эти козявки?!
— Тогда зачем они? С твоим умом, духовными запросами?
— Нужны. Я их использую.
— Я очень боюсь, что…
— Опять боишься! Ты набита страхами, как кукла опилками! — прерывает Марат, и на сей раз невозмутимость изменяет ему. — По чьей милости я бросил альпинизм?! Только из-за тебя, помни! Только потому, что ты боялась! Там остались настоящие друзья… каких больше не будет! И ты смеешь попрекать меня знакомствами?! Я и со Стеллой разошелся из-за тебя! Такой тоже больше не будет!
— Чем я виновата перед Стеллой?! Отчего из-за меня?
— Оттого, что она принадлежала тому миру, который я потерял! Горы, вершины, чистый снег… Я все потерял!!!
Вероника Антоновна, потрясенная не свойственным сыну взрывом чувств, готова уже каяться и просить прощения. Но объяснение прерывает звонок в дверь: вернулся Илья. Марат разом обретает невозмутимое спокойствие.
— Матушка, аккомпаниатор ждет. Иди. Все чудесно. У тебя, у меня. Платье эффектное, голос звучит. Спой «Хризантемы» и отдохни перед концертом. А я… может быть, схожу в магазин, положи там на сервант… лучше зелененькую.
Оставшись с Ильей, он молча ждет.
— Не стал при них… — начинает тот.
— Что-нибудь не так?
— Малый один видел нас на выходе из магазина. Я с ним работал в НИИ. Непонятно, откуда взялся! В пяти шагах из кустов вылез! Зараза!..
— Узнал тебя?
Илья разводит руками.
— Сделаем, чтобы молчал. Можешь узнать его адрес?
— И так знаю. Как-то оборудование вместе возили, заскочили по пути.
* * *
Барсуков с ребятами приближается к подъезду своего дома. С противоположной стороны улицы идет наперехват плечистый парень. Его провожает взглядом Марат, за спиной которого хоронится Илья.
— Товарищ Барсуков? — загораживает дорогу парень.
— Да.
— Давненько вас жду. Где пропадали?
— А в чем дело?
— Я спрашиваю, где ты был днем? — грубо напирает парень.
— У тещи в Селихове, — тоже грубеет Барсуков.
— Что-нибудь видел там интересное?
Барсуков впивается глазами в хамскую физиономию: неужели спрашивает о том самом?!
— Идите поиграйте, — подталкивает он от себя ребят.
Те охотно отбегают к кучке детворы поодаль.
— Видел или нет?
Барсуков с удовольствием врезал бы ему, да руки связаны.
— Ничего я не видел!
— Ничего не видел, ничего не знаешь. Правильно! — Парень бросает весьма выразительный взгляд в сторону ребят. — Своих детенышей беречь надо! Ни-че-го не видел. Бывай здоров!
* * *
В помещении Селиховской милиции беседуют Николаев, молодой замнач по розыску, и Томин.