— Объяснения давала?
— Стандартные отговорки. Напутали при доставке, напутали при вывозе…
Легкий стук в дверь, и входит Томин.
— С утра пораньше уже вместе! Обо мне, похоже, не вспоминают.
— А ты не пропадай! — Знаменский рад его видеть. — С глаз долой — из сердца вон… Слыхал?.. Какие вести с незримого фронта?
— Довольно прозаические. Например, сигнализация до пожара была в целости.
— А сторож? Предполагаемые уголовные дружки?
— Нету.
— С чем же ты, Саша, к нам?
— Вы так погружены в высшую бухгалтерию — даже стыдно со своей мелочевкой… Мадам Стольникова вчера учинила скандал и потасовку.
— С кем?! — в один голос восклицают Знаменский и Томилин.
— У-у, тут таинственная незнакомка в машине!
Томин выдерживает паузу, и Пал Палыч торопит:
— Не тяни!
— Выкроил я минутку и разыскал ее.
— Вот везучий! — улыбается Томилин.
— Везение ни при чем. Я ее вычислил.
— Каким образом?
— Хм… Все-то вам расскажи. Сообщаешь конечный результат — удивляются: «О-о-о!» Объяснишь механику — скажут: «А-а-а…»
— Согласен разочароваться, — настаивает Пал Палыч. — Давай рассказывай!
— Ну, если публика очень просит… Напомню, что я имел: светлые «Жигули» — двойка, универсал, — номер кончается на ноль. За рулем женщина. По счастью, есть на свете райГАИ. Низко бью челом. Мне отбирают все «Жигули» соответствующей модели. Из них отсеивают светлые. Из светлых — все с нулем. Из тех — где за рулем женщина: как владелица или по доверенности. Дальше я уже пристально интересуюсь, что за дамы в остатке. Родная милиция помогает. И сегодня вдруг узнаю: одна из них накануне сцепилась со Стольниковой! Как видите, проще пареной репы.
— Саша… кто? — спрашивает Знаменский, предчувствуя крупную удачу.
— Некая Уварова. Тоже завбазой УРСа, только другого ведомства. Коллеги, так сказать… Ага, пробрало? — Томин доволен произведенным эффектом.
— Договаривай, договаривай! Потасовка…
— Да, Паша, имела место в кабинете Уваровой. Кладовщицы с перепугу вызвали милицию. И тут женщины мгновенно помирились. Прикрыли синяки платочками и стали патрульного спроваживать. Хорошо, он оказался формалист: потребовал письменное объяснение. — Томин достает листок, зачитывает: «Претензий друг к другу не имеем…» И ниже — автографы обеих дам.
— Позволь… — Знаменский берет листок. — В шестнадцать часов… То есть отпросилась у меня и полетела драться?
Все трое переглядываются.
Робкий стук в дверь — и на пороге Стольникова. Под обращенными на нее взглядами невольно ежится и здоровается смущенно.
— Легки на помине, — говорит Знаменский. — С опозданием на пятьдесят пять минут.