Ярослав успокаивающе похлопал Элдина по плечу:
— Не огорчайся, попробуем позже, когда эта азартная железяка будет не так занята.
Элдин согласно кивнул, засунул руки в карманы туники и присоединился к зрителям. Игра развивалась бурно и скоротечно. Лишившись одной из главных фигур, машина теряла одну линию обороны за другой. Острый клин кавалерии Наполеона вонзился в центр расположения фигур соперника. При этом император оголил свой левый фланг, но добился позиционного преимущества за счет дополнительных ходов, положенных за уничтоженные фигуры. Лишние ходы позволили ему подтянуть свой арьергард и существенно усилить давление на почти разгромленный центр. Победа казалась уже неминуемой, но в этот момент пространство над игровым полем вдруг озарилось призрачным сиянием и над ним возник второй уровень, в точности дублировавший первый. А через секунду над вторым появился третий уровень. Машина моментально направила свою оставшуюся королеву вверх и через всё поле на опустевший фланг Наполеона.
— Ах ты, тварь железная! — громовым голосом вскричал император. — Ты снова смошенничала!
— Трехмерные шахматы, — шепнул Ярослав на ухо Хоббсу; тот кивнул и противно захихикал.
Наполеон решительно подошел к машине и, полушутя, полувсерьез, ощутимо пихнул ее в плечо раскрытой ладонью. Машина не шелохнулась, но в воздухе опять возникла демонстрационная доска, с тремя уровнями на этот раз, внутри которой замелькали фигуры, перемещаясь по всем направлениям.
— Понятно, — проворчал Наполеон. — Но почему ты мне об этом раньше не сказала?
— По-моему, ее никто и не спрашивал, — ехидно заметил Ярослав.
Не удостоив насмешника взглядом, император вернулся к прерванной партий. Но было уже поздно. Следующим ходом прорвавшаяся ему в тыл королева прикончила генерала. Все его силы находились далеко впереди, и коварный враг не встретил никакого сопротивления. Отчаянным ходом Наполеон перебросил в тыл батарею тяжелых орудий, но и она не спасла положения. Через два хода его трехцветное знамя снова попало в руки противника. Площадь вновь озарилась залпами победного салюта, а бесплотный духовой оркестр заиграл «Боже, храни короля».
— Чертовски приятное зрелище. Никогда еще английские солдаты не дрались так мужественно, как сегодня! — громким шепотом произнесла машина. Голос ее звучал странно, как будто доносился из полудюжины разных источников. Белый генерал на великолепном вороном коне сорвался с места, подскакал к пирамиде, остановился под балконом и саблей отсалютовал машине, вслед за чем растворился в воздухе вместе с остальными фигурами.