— Вы наблюдали все эти часы за моей игрой с «Веллингтоном», и вы наверняка сделали определенные выводы.
— Тут вы не ошиблись. Шахматная партия дает стороннему наблюдателю великолепный шанс заглянуть в душу игроков. Могу констатировать, что вы крайне нетерпеливы, агрессивны до безрассудности и в то же время поразительно хитры и изворотливы.
— Учитывая изначальную цель нашего появления здесь, знание свойств моего характера вряд ли приблизит вас к ее достижению.
Ярослав ухмыльнулся.
— Так вам не терпится узнать мое мнение о вашем партнере, не так ли?
— Победа при Ватерлоо была одержана на игровых полях Итона, — глубокомысленно изрек «Веллингтон».
Ярослав с удивлением оглянулся на машину и покачал головой:
— Очень странно. По моим сведениям, герцог никого да не произносил этой фразы.
— Откуда же она тогда взялась? — растерянно спросил Наполеон.
Некоторое время они молчали, потом император принялся рассуждать вслух:
— Машина способна читать мои мысли. Это очевидно. Мне достаточно было мысленно представить фигуру, и она тут же сотворяла их во плоти. Когда она назвалась Веллингтоном, я решил, что она взяла этот образ тоже из моей памяти. Но это странное высказывание… Я никогда его не слышал, хотя звучит оно вполне по-английски: претенциозно и банально.
— А вот я, кажется, где-то читал или слышал эту фразу, — наморщил лоб Ярослав, пытаясь припомнить.
Пораженный внезапной догадкой, Наполеон перевел взгляд на машину.
— Жозефина, — прошептал он.
В то же мгновение перед ним возникло в светящемся ореоле голографическое изображение прекрасной женщины в расцвете молодости и красоты.
— Очень похоже, — одобрил Наполеон, ностальгически вздохнув. — Жаль, что такой она была только в молодости. Теперь вы, друг мой.
— Мелинда, — произнес Ярослав. Ничего не произошло.
— Похоже, ваши мысли ее мало интересуют, — заметил Наполеон, явно довольный тем обстоятельством, что машина уделяет внимание только его персоне.
— Верно. Но почему?
— Потому что я — Наполеон! — В голосе императора звучала гордость; для него ответ представлялся более чем очевидным.
— Ой, только вот этого не надо, — поморщился Ярослав, не обращая внимания на блеснувшую в глазах императора молнию гнева. — Тут дело совсем в другом. А в чем — я никак не могу понять. Если она читает мысли, то должна знать, кто мы, зачем сюда явились и какой кризис переживает сейчас вся галактика.
— Да ей на все это наплевать, — убежденно заявил Наполеон. — С чего вы взяли, что механическому существу присущ человеческий альтруизм? Если какой-то человек отрубит вам руку, всем будет ясно, что он преступник, нарушил закон, причинил вам вред и должен быть наказан. Но если ваша рука попадет между шестерней паровой машины Уатта, механик просто остановит ее, вытащит вашу руку и вновь запустит машину.