— Полночь миновала, так что уже наступило завтра. Я сейчас слишком устал, чтобы заниматься чем-то, кроме сна, но спать я хочу с тобой. — Он нежно погладил ее по волосам, подумав о том, что они напоминают лунный свет. — Ты выйдешь за меня, Мария? Чем раньше, тем лучше.
Сердце его упало, когда она нахмурилась.
— То, что ты не обручен с Дженни, не означает, что ты теперь обязан жениться на мне. — Голос ее был готов вот-вот сорваться. — Мое распутное поведение стало достоянием всех присутствовавших. Если об этом узнают все прочие, то грандиозного скандала не избежать.
— Даже если бы я действительно был помолвлен с Дженни, то я бы расторг помолвку. Я так решил еще до того, как все открылось. — Он нащупал се руку под одеялом и вытащил наружу, чтобы поцеловать ей пальцы. — Когда я так близко подошел к тому, чтобы потерять тебя, я решил, что мне плевать на скандал. Я рад, что сердце Дженни не разбито, но я бы все равно женился на тебе.
Мария пристально вглядывалась в его лицо, словно искала ответы на те свои вопросы, которые не решалась задать.
— Столько всего случилось!.. Может, нам стоит подождать несколько месяцев? Жизнь войдет в свою колею, и это может изменить… все.
Он переплел свои пальцы с ее пальцами.
— То, что я тебя люблю, ничто не изменит.
Она прикусила губу.
— Ты уверен? Возможно, все дело лишь в том, что я оказалась под рукой, когда тебе было трудно. Может быть, твои чувства изменятся, когда у тебя будет время расслабиться и оглядеться.
Ее неуверенность в его чувствах обижала Адама, но он напомнил себе, что сегодняшний вечер был для Марии таким же сокрушительным, как и для него. И еще она всю жизнь прожила, что называется, на задворках общества. Теперь она нуждалась в его поддержке. Она хотела, чтобы он ее уговорил.
— Не один год я вращался в высшем обществе Лондона, но так и не нашел женщину, на которой хотел бы жениться. Ты — любовь всей моей жизни. Я надеюсь, что твои чувства ко мне ответны.
Она сжала его руку.
— Конечно, я тебя люблю. Я… я не хочу, чтобы ты потом пожалел.
Радость поднималась в нем как пузырьки шампанского со дна бокала, и это смывало напряжение и горький осадок после вечера.
— Чепуха! Я — герцог… неукротимый, властный, эгоистичный и решительный. Если я вижу что-то, чего я хочу, я беру это. И я хочу тебя. — Он поцеловал ее. Губы ее были слаще меда и одурманивали сильнее, чем опий. — Ты моя — отныне и навсегда. Готовься подчиняться мне.
— В этом случае, мой драгоценный любимый, я непременно за тебя выйду. — Она засмеялась. Радость ее была сродни его радости. — Вы собираетесь овладеть мной, мой яростный герцог?