– Твои приятели из таможни уже были?
– Да, дружище, и не только они. Были еще мои шефы из издательства вместе со своими адвокатами. Все очень интересовались моей деятельностью и всем, что связано с тобой.
– Сколько их там?
– Как раз перекинуться в картишки. Один из таможенников привел мальчика из ИАТС – ведь мы под домашним арестом, и еще один весьма милый мальчик сидит внизу в машине.
– Альберт Кеттлер?
– Он уже мне надоел: все время крутится вокруг твоей девушки.
– Пусть… Пока они там, к вам другие не сунутся…
– А я вообще не хочу больше играть. Эти таможенники…
– Они что-нибудь нашли на «Метиленде»?
– Ничего. Это их и взбесило. Они не любят ложной тревоги. Я повесил трубку и произнес:
– Пора забирать Мартела из госпиталя. Пора, Эрни!
Я встретился с Чарли Корбинетом в маленьком ресторанчике, где он сначала убедился, что я чист, и лишь потом подсел ко мне за столик.
– Спасибо за помощь, – пробормотал я, глядя на него. – Кто был в такси?
– Ты просто счастливчик, Тайгер!
– Приходится им быть с такой работой. Такси краденое?
– Угнано за пару часов до этого. Они хотели переехать тебя и взять Рондину, но ты держался о'кей. Я достал фото.
– Это тот парень из такси. Фото двадцатилетней давности, было у нацистов. Его имя Спаад Хелло.
Он долго смотрел на меня откинувшись в кресле, потом проговорил довольно спокойно:
– Это поможет. Райдолф и ИАТС ищут его долгие годы. Откуда фото?
– Маленькая тайна. Следите за Спаадом, он в городе. Он прикончил того таможенника, которого приписывают мне.
– Это не таможенник.
– Что!?
– Труп не опознан. Мне пришла в голову мысль, от которой опустело сердце.
– Вышлите мне фото того парня на Стэнтон-бар на Бродвее, о'кей? И потом, если понадобится, сними со стены свой автомат, мне необходима верная рука.
– Хочешь совет, хотя ты уже большой мальчик?
– Слушаю.
– Оставь Мартина Грэди. У тебя есть женщина, ты теперь не один, и ты изменился, мальчик-тигр.
– Но работу делать надо…
– Пусть ее делают другие. Другие, у которых нет женщины и которые могут так же ненавидеть, как и ты.
– Они заменят нас в свое время, а меня все равно не вычеркнут из списка «А». Я не могу пойти к вам – ваши отлично знают о моем прошлом. У меня в памяти куча имен, адресов, лиц. Куда все это деть?
– Ты же собирался уйти?
– Это дело мы с Рондиной уладили. Она принимает меня, какой я есть, или может совсем не принять. Я солдат, таким и погибну.
– Мне жаль тебя, мальчик.
– Обычно я сам себя жалею. Ты не лучший советчик, ясно?
– Ясно, но ты все-таки подумай. Ты сделал свое дело и здорово нам помог. Но Рондина…